Если бы все было так просто…
Одна из этих книг была не моя. Поэтический сборник Марины Цветаевой, который я взял из комнаты Винки на другой день после убийства.
Винке.
Мне хочется быть душой бестелесной,
Чтобы не расставаться с тобой никогда.
Любить тебя – значит жить.
Алексис
Я не смог сдержать злорадной усмешки. Тогда это посвящение потрясло меня до глубины души. Теперь же я знал: мерзавец украл эти слова у Виктора Гюго – из его переписки с актрисой Жюльеттой Друэ. Вор несчастный!
– Ну что, Тома, чем ты здесь занимаешься?
Я оглянулся. В кухню зашел отец с садовыми ножницами в руке.
В ту самую минуту, когда я подумал про вора…
3
Отец мой никогда особо не отличался радушием, предпочитал держать дистанцию и был скуп на объятия, но в этот раз я сам уклонился от него, когда он попытался было меня обнять.
– Как там жизнь в Нью-Йорке? При Трампе-то, поди, несладко? – спросил он, тщательно моя руки под краном.
– Может, пройдем к тебе в кабинет? – предложил я, пропустив его вопрос мимо ушей. – Я хочу тебе кое-что показать.
Мать ходила где-то рядом, и мне пока не хотелось посвящать ее в наши дела.
Ришар вытер руки, ворча по поводу того, что я начал разговор с загадок, и повел меня наверх, в свою нору. Вернее, в большой кабинет-библиотеку, обустроенный под английскую курительную комнату, с диваном «честерфилд», африканскими статуэтками и коллекцией старинных охотничьих ружей. Из двух широких остекленных проемов открывался самый живописный вид во всем доме.
Когда мы вошли, я протянул ему мой телефон с выдержкой из «Нис-Матен», где говорилось о том, как была обнаружена сумка с сотней тысяч франков.
– Читал эту статью?
Взяв очки, но не надев их, а всего лишь поднеся к глазам, Ришар мельком просмотрел статью и отложил очки в сторону.
– Да уж, странная история. – Скрестив руки, он подошел к одному из окон и кивнул подбородком в сторону пятнистой лужайки вокруг бассейна. – От этих чертовых азиатских белок совсем спасу нет. Перегрызли всю электропроводку, представляешь?
Я вернул его к статье:
– Эти деньги спрятали примерно в то время, когда ты еще работал в лицее, так?
– Возможно, не знаю, – проговорил он, поморщившись, но не повернув головы. – Видал, пришлось даже пальмы срубить? И все из-за красных долгоносиков.
– Не знаешь, кому могла принадлежать та сумка?
– Какая еще сумка?
– Ну та, в которой нашли деньги.
Ришар разозлился:
– А я почем знаю? Да что ты пристал ко мне с этой историей?
– Один журналист сказал мне, что полицейские обнаружили там две пары отпечатков пальцев. И одна принадлежала Винке Рокуэлл. Помнишь ее?