— Я, конечно, не имею права приказывать, — вновь заговорил голос, — но настоятельно рекомендую согласиться на стыковку. В противном случае я буду вынужден доложить о потенциальной угрозе, и тогда вами заинтересуются на правительственном уровне.
В этот момент Лейст отбросил личные мотивы и стал рассуждать, как гинопосец. Нужен ли ему этот дурацкий конфликт на ровном месте? Нет, не нужен. Ему нужно содействие от местных, а не палки в колеса.
— Ладно, господин полицейский, — вздохнул Лейст. — Запускаю режим стыковки, десять минут. Конец связи.
Лейст поднял с пола гинопосскую форму и обернулся к товарищам по несчастью:
— Вы оба будете слушать меня, если хотите остаться в живых. У нас десять минут, чтобы подготовиться к спектаклю. Идем в каюту.
В каюте было два магнитных стула, намертво притягивающихся к полу, как и вся остальная мебель на корабле. Веревку Лейст без труда обнаружил в кладовке. Привязывая пленников к стульям, Лейст инструктировал их:
— Вы — просто парочка перепуганных узоргов. Смотрите в пол, всхлипывайте — ведите себя естественно.
— Все ради того чтобы ты прошел проверку? — усмехнулась Елари.
Лейст помедлил с ответом, и в разговор вмешался священник:
— У тебя есть другой выбор, сестренка? Если полиция захватит корабль, то его вернут гинопосцам, вместе со всем багажом. Под багажом я подразумеваю тебя и меня. Виан отправится в комфортабельную тюрьму на Иргиле, а мы сдохнем перед толпой ликующих гинопосцев.
Елари чуть не прожгла его насквозь яростным взглядом.
— Ты-то не сдохнешь, тварь, — прошипела она. — Тебя сберегут до конца.
— Да, точно, и я удостоюсь чести увидеть последние секунды расы узоргов, — кивнул священник. — Это все в корне меняет, детка. Давай, обгадь нам все, что только можешь.
— Хватит. Оба, — приказал Лейст, который уже слышал лязг стыковочных механизмов, завершающих работу. — Все просто: сейчас мы — команда, и будем делать все, чтобы пройти проверку.
— Тебя это тоже касается, — сказал священник. — Прежде чем они войдут, ударь меня пару раз как следует. Спрашивай, где «Ковчег».
— «Ковчег»? — нахмурился Лейст. Название казалось смутно знакомым, но не более.
— Да. И приготовься к тому, что тебе придется бить ее. Гинопосца не остановит ни то, что она женщина, ни то, что красавица.
Из коридора слышались шаги. Лейст, как раз закончивший связывать девушку, подошел к священнику.
— Только осторожнее, — попросил тот. — У меня еще могут быть дети.
Лейст несколько раз с силой ударил его по лицу, сопровождая свои действия матерной руганью. Шаги все ближе, ближе, и вот наконец смолкли. Лейст обернулся, тяжело дыша, будто после тяжелой работы. На пороге каюты стояли двое полицейских.