Он засмеялся, сначала негромко, немного пугаясь звука собственного смеха, разносящегося по всей этой тишине. Смех в одиночестве, когда рядом никого нет и некому посмеяться вместе с тобой, – еще один признак того, что ты медленно, но верно продвигаешься к сказочной стране под названием Дурдомия. Однако смех этот прозвучал так искренне и по-настоящему, так чертовски здраво, так похоже на смех прежнего Ларри Андервуда, что сдерживать его Ларри не стал. Он стоял, уперев руки в бока, вскинув лицо к небу, и хохотал над собственной потрясающей дуростью.
Позади, из самых густых зарослей кустов, за ним наблюдали зеленовато-синие глаза. Они продолжали наблюдать, когда Ларри, все еще посмеиваясь и качая головой, вновь зашагал по лужайке, поднялся на крыльцо и открыл парадную дверь. Ларри вошел в дом, кусты заколыхались, и раздался тот самый шелестящий звук, который Ларри услышал, но которому не придал значения. Из зарослей выбрался мальчик, по-прежнему в одних трусах и с зажатым в руке ножом для разделки мяса.
Потом появилась рука и погладила его по плечу. Мальчик немедленно остановился. Из кустов вышла женщина, высокая и крупная, но казалось, что кусты вокруг нее даже не шелохнулись. В ее густых, роскошных черных волосах ослепительно белели отдельные седые пряди. Волосы женщина заплела в косу, перекинутую через плечо вперед, и кончик косы покоился на груди. При взгляде на эту женщину прежде всего бросался в глаза ее рост, однако потом все внимание занимали волосы, их буквально осязаемая грубоватая, но словно смазанная маслом фактура. Мужчины немедленно задавались вопросом: а как она будет выглядеть при свете луны с распущенными волосами, разметавшимися по подушке? Задавались вопросом: а какая она в постели? Но она еще не познала мужчину. Хранила девственность. Ждала своего принца. Видела сны. Как-то раз в колледже имела дело с планшеткой[16]. И теперь она снова задалась вопросом: а не этому ли мужчине суждено познать ее?..
– Подожди, – сказала она мальчику. Повернула к себе его напряженное лицо. Она знала, в чем дело. – С домом все будет в порядке. Зачем ему вредить дому, Джо?
Он отвернулся от нее и посмотрел на дом тревожным, алчущим взглядом.
– Когда он уйдет, мы последуем за ним.
Он злобно затряс головой.
– Да, мы должны. Я должна. – Она ощущала это с необычайной силой. Возможно, он не окажется тем единственным, но в любом случае будет звеном цепи, держась за которую она шла все эти годы. И цепь эта подходила к своему концу.
Джо – в действительности его звали иначе – яростно вскинул нож, словно собираясь вонзить в нее. Она не попыталась ни защититься, ни спастись бегством, и он медленно опустил оружие. Потом повернулся к дому и ткнул лезвием в его направлении.