Сайя прогулялась вдоль стола. Где его разместить? В социальном центре? Там заправляют обновленцы. Им понравится чужак из другого мира. Ему вставят чип, проведут по учетам как невольного мигранта. Случай попадет в прессу, чужаком заинтересуются другие Дома. Кто-нибудь да найдет ключ к его сердцу, но не Дом Сонг. Зачем тогда, спрашивается, она увольняла Лейгу?
Сайя взяла клач. Нашла в памяти нужного абонента и мазнула пальцем. Аппарат мелодично прозвенел, и на экране возникло лицо немолодой женщины.
– Здравствуй, тетя!
– И тебе, Сайя! Вспомнила о старухе?
– И о брате тоже.
– Навещает меня редко, – сообщила женщина. – Весь день на заводе. Мать ему не нужна. Да и ты звонишь редко, – она вздохнула.
– На мне Дом, тетя.
– Понимаю, – женщина кивнула. – Только мне скучно. Прихожу вечером домой, а в нем пусто.
– Я могу тебе помочь. Есть мужчина.
– Интересно, – оживилась женщина. – Завела любовника?
– Нет, тетя. Он из другого мира.
– Ты здорова, девочка?
– Не волнуйся, тетя! Я нашла его в своем парке. По его словам, он попал под удар тока. Это подтвердил скан. Получил не менее пятисот ворг, но при этом уцелел. Неизвестным образом перенесся сюда. У него нет чипа в теле, зато есть это, – Сайя показала паспорт. – Здесь его изображение и текст на неизвестном языке. Наших он не знает. Образован и умен, но при этом скрытен.
– Хм! – сказала женщина.
– Я могу отдать его в социальный центр…
– Тогда его знания пропадут для Дома, – подхватила собеседница. – Понимаю, Сайя.
– Приюти его у себя. Научи читать и писать, заодно внуши благодарность к Дому.
– А сама?
– У меня нет на это времени. Мои слуги отнеслись к нему грубо. Был конфликт с охранницей, а затем – драка. Я ее уволила, но теперь он…
– Не испытывает к вам любви, – усмехнулась женщина. – Сильно пострадал?
– Получил под глазом синяк. Лейге он разбил нос.
– Кай это оценит.
– Не хочу, чтоб брат на него влиял.
– Он меня не навещает. Присылай! Посмотрю, что с ним делать.
– Я люблю тебя, тетя!
– И я тебя, девочка!
Родители мои разбежались и уехали за границу. Сын им мешал, и его оставили в Минске. У мальчика была квартира и счет в банке, куда капали деньги. Достаточно, чтоб жить одному. Тем более что сын взрослый – шестнадцать лет…
Я устоял. Не пил и курил, хотя примеры были перед глазами. Не стал пробовать наркотики и доступных девочек, которые наградили моих приятелей СПИДом. Не впал в меланхолию и не ненавидел мир. Я приспосабливался к нему. Чтоб не чувствовать одиночество, постоянно учился. Составлял план-график и выполнял его. Занимался спортом и следил за внешностью. Никаких пивных животов и обрюзгшей морды! Стройная фигура и худое лицо, а еще белозубая улыбка и приятные манеры.