Леденящий ветер, пронизывающий до мозга костей, нес с собой миллионы снежинок, которые прилипали ко всему, что только излучало тепло. Лица десантников покрывались ледяной коркой, а бушлаты давным-давно обросли снегом. В майоре Лаврове и старлее Барханове с трудом можно было распознать людей. Они уже углубились в лес на приличное расстояние, оторвались от погони, но так и не могли найти подходящего места для укрытия.
— Одни деревья да снег, — облизнув потрескавшиеся от ветра губы, произнес Барханов.
— Я уверен, здесь где-то должно быть укрытие, в котором мы сможем переждать бурю. — Слова майора звучали многообещающе. — Идем по просеке, значит, по ней лес вывозили. Должны выйти на делянку.
— Хотелось бы в это верить.
— Не найдем хибары, построим укрытие сами.
Прислонившись к стволу дерева, Барханов бросил рюкзак на землю и стал согревать замерзшие до синевы руки.
— Передохнем. — Старлей говорил невнятно, так как уголки его губ совершенно не слушались его.
Это ощущение напомнило ему недавний поход к стоматологу, когда тот вколол ему в челюсть целый шприц новокаина. После чего Барханов целый день не мог толком говорить, вместо нормальной речи вылетали невнятные, лишенные всякого смысла слова. Ко всему прочему он не чувствовал своих ног, словно всю прежнюю жизнь просидел в инвалидном кресле. Подобное состояние наступило и сейчас.
В отличие от своего товарища, майор Лавров чувствовал себя лучше, хотя уже и начинал ощущать такие же симптомы, как и старлей. Он понимал, что если в ближайшие пару часов они не согреются, то, минимум, им грозит обморожение. Замерзать в таежном лесу он не спешил, так как не любил бросать начатое дело на половине пути.
— Только если пару минут, — Лавров подхватил со снега рюкзак, брошенный туда Бархановым, повесил себе на плечо, — дальше его понесу я.
— Я бы и сам дотащил. — Старлей попытался улыбнуться, но вместо улыбки вышло что-то несуразное.
— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь…
— О том же, что и ты, — Барханов упорно тер ладони, чтобы хоть немножко согреться, — чашка чая, наполовину разбавленная водкой, и жесткая койка в казарме.
— Верно.
— Хватит отдыхать, надо двигаться, а то совсем замерзнем, — старлей все-таки нашел в себе силы и оторвался от ствола дерева.
Просека наконец привела их на старую делянку, на краю которой стояла маленькая бревенчатая избушка. Из дощатой крыши торчала аккуратная кирпичная дымовая труба.
— Не верю своим глазам, — Барханов поднял брови и посмотрел на чудо с дымовой трубой, — на времянку непохоже.
— Это как оазис в пустыне найти.