— Фран. Алма собрала тебе поесть. За дверью узел с одеждой. Тебе нельзя возвращаться в деревню.
— Почему?
— Соседи взбесились. Грозят тебя на части разорвать. Несколько человек слегли с лихорадкой, монахини говорят, что это оспа. Чёрная смерть с севера. Но наши грешат на тебя, лунатика. Будто бы видели тебя в потёмках под окнами заболевших. Монахиням их не унять. Люди хотят твоей крови, дочка.
Фран подняла голову.
— Ты тоже веришь в мою вину?
— Я верю, что Алма не переживёт, если с тобой случится что-то плохое. Не знаю, почему ты ей так дорога, но в людях она не ошибается. Я был не слишком добр к тебе, но не думаю, что ты виновна в ворожбе и порче. Старый священник сказал, что у тебя чистое сердце. Он просил позаботиться о тебе.
— Берад?
— Да. Он говорил со мной перед отъездом. Как накаркал. Сказал, что когда-нибудь такое случится, что тебе не место в нашей деревне, среди наших детей.
— Берад так сказал? Вы прогоняете меня?
Рыбак покачал головой.
— Это с самого начала было ошибкой. Алма очень хотела ребёнка, а его всё не было. Вдруг стало известно, что сёстры монастыря Амерто подобрали где-то брошенного младенца. Алма так на меня смотрела… Она сразу к тебе привязалась. Люди уже тогда ворчали — скоро стало понятно, что глаза у тебя разные, а это плохой знак. Но Алме было всё равно — даже когда родились наши собственные дети…
— О… Значит, я не вашей крови, — и тут Фран поняла, что рада правде, что всегда ждала чего-то похожего и теперь, наконец-то, свободна, — тогда я уйду. Не буду вас больше мучить.
— Решай сама. Поешь сначала, тогда поговорим.
Отличную еду собрала в последний раз добрая женщина для маленького подкидыша — рыбный пирог, козий сыр (коз Алма завела ради молока для приёмной дочери, так и прижились), сдобные лепёшки, копчёное мясо, орехи.
Пока девочка ела, человек, которого она всю жизнь считала своим отцом и почти совсем не знала, смотрел на неё и гадал, будет ли отныне любовь жены обращена на него, как в прежние времена, или это нескладное существо заберёт её с собой, где бы ни оказалось.
Щёки Фран порозовели: она наелась. Кивнув на корзину, сказала:
— Слишком много всего.
— Остальное возьмём с собой.
— Возьмём?
Волосы упали на лицо, сквозь них недоверчиво блестел правый зелёный глаз.
— Я обещал священнику позаботиться о твоём будущем. Он когда-нибудь говорил, что намерен собрать для тебя приданое?
Зелёный глаз распахнулся изумлённо.
— Что?
— Для тебя это тоже новость? Ты богатая невеста, Фран. По здешним меркам, конечно, но и пожелай ты отправиться на Ярмарку в Оренхеладу, без внимания женихов не останешься.