Она словно увидела тех, с кем прощалась из другого, внешнего мира, с расстояния в половину Империи, будто бы из будущего времени. И ей показалось, что чувства, проснувшиеся в её душе испытывать ей вроде как не подобает.
Так взрослые порой смотрят на детей, играющих на траве и не ведающих, что за жизнь их ожидает.
— Ты будешь ей хорошим мужем, — наконец проговорила она, — и хорошим отцом сопливым недоумкам, которые этого не заслуживают.
— Ты молода и несправедлива.
— Боги справедливы. Все, кроме одного. Создатель тоже несправедлив, ибо терпит на земле справедливость. Все своё получат, и скорее, чем думают. Но кого это обрадует? Не знаю.
— Ты умеешь видеть будущее?
— Не умею. Я ничего не делаю, чтобы это случилось, чаще наоборот. Будущее само прорастает в моих глазах, в моих ушах, не спрашивая согласия. А иногда я слышу его запах. Хочешь знать, чем будет пахнуть это место?
— Домик у часовни?
— Домик, часовня, деревня, всё побережье, даже само море им провоняет.
— Им?
— Дымом. Тяжёлым жирным дымом, тошнотворнейшей гарью, в которую будет превращено всё живое на много дней пути вокруг.
Оба глаза Фран, серый и зелёный, были пусты и широко открыты. Потом она моргнула и добавила тише и глуше.
— Но я не представляю, когда и кем это будет сделано. Сегодня запах гари мерещится мне чаще обычного. А может, это моё проклятие и я заберу его с собой, отправившись на Восток. И всё же…
Фран встрепенулась, схватила рыбака за рукав и потянула к выходу.
— Пойдём. Я покажу тебе укрытие в скалах, о котором никто не знает. Можно затаиться надолго, если позаботиться о припасах. Кусок песчаного берега, огороженный каменными стенами и сухая пещера, которую не заливает приливом. Мор или война, обещай мне, что убережёшь Алму…
Фран вспыхнула, наткнувшись на взгляд мужчины, резко повернулась и побежала вперёд, неотличимая со спины от мальчишки — подростка.
Потом, когда они сидели на берегу, рядом, но не то чтобы очень близко друг к другу, а солнце медленно склонялось к горизонту, и песок сыпался сквозь пальцы, мужчина сказал:
— А ведь мне знакомо это место. Я видел его с моря. На том островке зимой собираются морские собачки.
И девушка отозвалась, не поворачивая головы:
— Да.
И тут же добавила, словно продолжая начатый разговор:
— Тебе невозможно идти провожать меня к Краю Пустыни.
— Я обещал священнику. И дома меня не простят, если отпущу тебя одну.
— Я не пропаду, знаешь. Растопыренная пятерня Фран бороздила песок.
— Сколько дней займёт дорога туда и обратно? Что будет с твоей семьёй за время твоего отсутствия? А если ты не вернёшься?