— Чтобы заслужить твою милость, Господи!
— Её нельзя заслужить.
— Тогда что же мне делать? Всю жизнь я пытаюсь доказать Тебе свою преданность, и, вот я, недостойный, всем сердцем своим, всей душою, молю тебя: окажи мне, Господи, милость.
— Чего ты хочешь?
— Будь со мною, Господи.
— Я всё это время был с тобой.
— Дозволь мне видеть Тебя во всей Твоей силе и славе, лицом к лицу, чтобы узнать тебя так, как просит сердце моё, знать наверняка, знать воистину, Господи.
— Это невозможно.
— Есть ли что невозможное для Тебя, Всемогущий?
Ангел с досадой хлопнул себя по колену.
— Сотня грешников не стоит одного праведника, если нужно оказать дурную услугу миру. Будь по-твоему. Но, может, ты согласишься взглянуть на меня со спины?
— Не отворачивайся от меня, прошу. Я готов умереть пред Твоим лицом.
— Ты бы сгорел, даже не успев его увидеть. Ох, дитя, есть причины, по которым я не могу тебе отказать. Что ж, смотри.
И страшное костлявое дитя, опутанное, как коконом, собственной бородой, увидело вот что:
Столб ослепительного света встал над озером. Было непонятно, упал ли свет сверху или шёл из самых глубин. Ангел подобрал с земли малый камешек и швырнул его в свет. Стеклянный монолит содрогнулся с протяжным низким гулом и распался на семь кусков, разделённых глубокими, расходящимися веером трещинами. На краях осколков заиграла радуга, как это бывает на очень прозрачном льду.
Белый свет вспыхнул огромной, обжигающей зрение молнией и разделился на семь цветных столбов, над которыми царственным венцом распростёрлось радужное сияние, невиданное прежде в здешнем сухом и разреженном воздухе.
Огненные столбы приобрели человеческие очертания, а несколько позже и лица.
Иломас не мог определить выражения лиц, — так дрожала вокруг фигур раскалённая атмосфера, но заметил, что с одной стороны лица были мужские, с другой — женские. Лишь фигура посередине оставляла сомнения на этот счёт, словно примеряя на себя поочерёдно то женственность, то мужественность.
Ангел простёрся ниц.
— Ты видишь, — сказали семь сущностей одним голосом, заполнившим всё окружающее пространство, — Кто Я и Кем Я могу быть для тебя, дитя.
Я есть Любовь.
Я — полнота и избыток, ни в чём у меня недостатка.
Я — Сила.
Я есть Свобода, и ваша свобода — во мне.
Я — Мудрость.
Я — Справедливость.
Я — Жизнь и всяческое произрастание.
И всё же Я более, чем может вместить этот мир или ум. Я — Сущий. И Я — Единый.
Знать же, Кто Я для Себя не дано человеку на земле и ангелам Моим на Небесах не дано. Отныне же на Земле и на Небе будет ведом разный Мой образ. Для человека теперь он останется разделённым, ибо твоё желание, Иломас, разбило Зеркало.