— Постой, Фим, не бросай трубку! — вставляю поспешно, распознав ее следующее действие. — Я не с ними, слышишь? Я узнал обо всем, потому что Анатолий Степанович проверял меня, когда мы с тобой познакомились. В тот вечер, когда мы сцепились с охранником в вашем Клубе, я еще ничего не знал. Меня предупреждали, чтобы я оставил тебя в покое…
— Но ты решил проявить инициативу? — подсказывает.
— Нет. Я влюбился.
— Сам, или по наводке? — она мешкает.
— Я люблю тебя, и в этом нет ни капли лжи. Неважно, что делают твои родители. Ты согласилась уехать со мной, давай просто сделаем это, и увидишь, как все сразу изменится, весь этот кошмар останется далеко позади. Обещаю, я сумею о тебе позаботиться. Скажи, куда за тобой приехать.
— Никуда, — обрывает она. — Я не готова, и… И мне нужно подумать…
— Фима, не делай глупостей, слышишь?! — возвышаю голос. — Я в твоей квартире, — спешно ловлю секунды до того, как она сбросит звонок. — Если ты снова отключишь телефон, то знай, я буду здесь, пока ты не вернешься.
— В моей квартире?.. — переспрашивает Серафима дрогнувшим голосом. Знает ли она о незапертой входной двери, корзине роз и игрушке?..
— Да, Фим, в твоей квартире. Не сомневайся, я забью на все свои дела и тоже отключу телефон, но без тебя никуда отсюда не уйду, — поддавливаю, ободренный положительным сдвигом нашего бесперспективного диалога.
— Я не вернусь. И тебе тоже нечего там делать.
— Без тебя мне нечего делать в любом месте, так что это еще не самый плохой вариант. Или ты думаешь, со мной здесь может что-то случиться? — нагнувшись за игрушкой, я возвращаюсь на диван. — Так приди и выведи меня отсюда. Я буду тебя ждать, Фим.
— Я не при…
— Или Лицедея, — продолжаю ровным тоном, сверля глазами физиономию ухмыляющегося клоуна. — Он, кстати, уже был здесь, причем совсем недавно. Если тебе еще интересно, оставил новую корзину с розами и зачем-то принес игрушечного клоуна. Такую игрушку мне показывал твой отец.
— Ч-что?..
— Если этот парень вернется раньше тебя, я спрошу его, зачем он это сделал, — обещаю.
— Это блеф? — она сбита с толку, но еще не сдается.
— Черта с два. Как видишь, сейчас не самое лучшее время для раздумий в одиночестве. Фим, позволь мне тебе помочь, — я уже почти прошу ее. — Позволь мне быть рядом. Мы найдем способ справиться со всем вместе. Скажи, откуда тебя забрать или приезжай сама…
Она кладет трубку.
Серафима
Нужно взять себя в руки. Правда на моей стороне, ведь они все меня предали, поселив в иллюзорной сказке и совсем оторвав от реальности, но почему же тогда именно я чувствую себя виноватой? Словно все это моя вина, и только мне предстоит как-то исправлять чужие ошибки. Но я не умею ничего править — все, что я могу, это уничтожать и убегать от проблем. Плевать, что они всегда настигают. Куда более важным кажется то, что из всего моего окружения Лицедей оказался самым честным и неподдельным, ведь от него я изначально не ожидала ничего хорошего.