Я делаю глубокий вдох. Все нормально. Эти ребята просто курят и от скуки таращатся по сторонам. А так как таращиться им тут, в окружении серых многоэтажек, особо некуда, но смотреть все равно куда-то нужно, они выбрали для себя первую попавшуюся в поле зрения цель. Меня.
Так, убеждая себя в том, что ничего плохого вовсе не происходит, я оказываюсь в нескольких шагах от неизвестно откуда появившихся работяг. Мои ноги подозрительно напоминают кашицу и чуть ли не отказываются двигаться. Тем не менее я почти смогла, почти победила, почти добралась до своей цели, ведь остается лишь самая малость — перешагнуть через порог и очутиться внутри клуба — как вдруг одному из мужчин приходит охота меня окликнуть:
— Эй, девушка! Если вы в образе Смерти, снизошедшей до нас, жалких грешников, то я позволю вам поглотить мою душу и даже не буду пытаться выторговать пару годков жизни.
Я вновь ощущаю, как страх медленно, почти незаметно подступает ближе к моему горлу. Спокойно.
Мужчины заливаются неприятным хохотом, поощряющим тупую, абсолютно не смешную шуточку относительно моего внешнего вида. Сколько я их уже слышала, глупых, однотипных и плоских, как вылизанная Панком блестящая миска из-под рыбы?
— Так как? За кем из нас вы явились, госпожа? — чуть отсмеявшись, продолжает кривляться все тот же работяга. — За ним? Или все же за мной?
Он приосанивается, тем самым подстегивая меня сделать правильный выбор между собой и своим недалеким товарищем. Я не могу обнаружить в себе остатки оптимизма и поддержать скудное чувство юмора, или напротив, честно и без обиняков сообщить, что оба варианта откровенное г**но. Без особого успеха пытаюсь выбраться из ступора, мешающего произнести даже пару связных слов, как вдруг из-за двери «Клуба…» появляется Никита, который быстро оценивает ситуацию, все понимает и тут же приходит мне на помощь:
— Что вы до сих пор тут делаете, ребята? Думаете, как сгрести еще больше бабок? Проваливайте, вам уже заплатили сполна.
Я только и успеваю, что переводить взгляд с парочки работяг на своего насупленного приятеля, к которому испытываю огромный прилив благодарности за то, что он всегда появляется вовремя, всегда придет на помощь и не будет дожидаться, пока его об этом попросят.
— Потише, парень, не бузи, — лениво тянет «шутник», небрежно стряхивая пепел с кончика вонючей сигареты. — Щас докурим, и поедем. Или что, у вас тут какое-то особое место? Простым смертным даже постоять нельзя?
Под вновь раздавшийся грохот смеха Никита молча окатывает его ледяным взглядом, шире распахивает дверь и говорит мне: