— Слушай, Малфой. Ты же вроде нормальный. Так почему ты все время гадости говоришь? Никого не обозвал, день прошел зря?
Драко ссутулился, попинал подвернувшийся под ногу камушек и серьёзно ответил:
— Понимаешь, Поттер... Чем больше ты язвишь, высмеиваешь кого-то или говоришь в глаза неприятную правду, тем больше шансов, что тебя оставят в покое и не будут лезть в душу. Это как броня. Или как твоя бейсболка. Натянул, и ты уже не совсем ты.
— Примерно понял, — осторожно сказал Гарри. — А зачем?
— А затем, — отмахнулся Малфой. — Оно тебе надо?
— На душу не претендую, — немедленно отрапортовал Гарри, усердно выпучив глаза. — На руку и сердце тоже!
— Придурок, — хихикнул Малфой. — Пришли, кстати. Пойдём полюбуемся, как Лонгботтома корежит от Костероста?
Да ночью спускается с диких высот жестокий, насмешливый тролль
Глава с троллем, несомненно, одна из самых важных во всей эпопее Роулинг. И не переписывал ее только ленивый. Так что, если вы где-то читали такой вариант развития событий, я не виновата.
И еще. Я не знаю географии Хогвартса. Есть там угол, поворот и лестница, нет там угла... мне надо — значит, будет :)
Проснувшись утром в канун Хэллоуина, ребята почувствовали восхитительный запах запечённой тыквы — непременного атрибута этого праздника. Предвкушение торжества сделало ленивыми и рассеянными даже самых старательных учеников. Всех, кроме Гермионы Грейнджер. Стоило кому-то расслабиться и уставиться в окно вместо того, чтобы пытаться поднять в воздух перо или слушать профессора Биннса, в его мозг начинал ввинчиваться тоненький голосок, похожий на зудение очень голодного комара. Она советовала, упрекала, напоминала о баллах и кубке школы и взывала к разуму и совести. Немудрено, что к концу занятий весь первый курс Гриффиндора был в очень плохом расположении духа.
— Неудивительно, что её никто не выносит, — пробурчал Рон, когда они пытались пробиться сквозь заполнившую коридор толпу школьников. — Если честно, она — настоящий кошмар.
Наконец они выбрались из толпы. Но в этот момент кто-то врезался в Гарри сбоку, видимо, не заметив его. Это была Гермиона. Она тут же метнулась обратно в толпу, но Гарри успел разглядеть её заплаканное лицо, и это его встревожило.
— По-моему, она услышала, что ты сказал, — озабоченно произнес он, повернувшись к Рону.
— Ну и что? — отмахнулся Рон, но, кажется, ему стало немного неуютно. — Она уже должна была заметить, что никто не хочет с ней дружить.
Гермиона не появилась на следующем уроке, и до самого вечера никто вообще не знал, где она. Лишь спускаясь в Большой зал на банкет, посвящённый Хэллоуину, Гарри случайно услышал, как Лаванда Браун рассказывала своей подружке Парвати, что Грейнджер плачет в женском туалете и никак не успокаивается, прося оставить её в покое. Гарри стало слегка не по себе. Но уже через несколько мгновений, когда они вошли в празднично украшенный Большой зал, Гарри и думать забыл о Гермионе.