— Неужели догнал? — поразился Беркович.
— Представьте себе, — с удовлетворением подтвердил сержант. — Он вызвал подкрепление, мы прибыли быстро и… Вот и все дело, стажер.
В голосе сержанта Беркович уловил неуверенность и задал вполне естественный вопрос:
— Свидетели его, конечно, опознали?
Горелик посмотрел на стажера рассеянным взглядом.
— В общем-то да… — протянул он. — Они ведь видели его какую-то секунду. Много ли рассмотришь за это время?
— Так узнали или нет?
— Узнали, узнали, — нетерпеливо сказал Горелик.
— Где сейчас подозреваемый?
— После опознания я отправил его в камеру. Есть еще вопросы?
— Свидетелей вы уже отпустили?
— Пока нет, они сейчас подписывают протокол. Поднимитесь на второй этаж, если хотите с ними поговорить, — сказал сержант и добавил, оставляя за собой последнее слово: — И не путайтесь тут под ногами.
На второй этаж вела узкая лестница из двух пролетов. Разминуться здесь с убийцей свидетели, конечно, не могли. Офис Смолина оказался узкой комнатой, где действительно не было ни одного окна. За столом сидел не знакомый Берковичу полицейский, дописывавший последний лист протокола, а свидетели — молодой парень лет двадцати и мужчина средних лет — следили за ним, сидя в глубоких старинных креслах.
— Вы действительно видели убийцу на лестнице? — спросил Беркович.
— Конечно! — воскликнул мужчина постарше. — Убийцу, кого же еще?
— И смогли бы его узнать?
— Ну… — протянул мужчина, а молодой парень добавил:
— Я бы смог — без проблем. Было уже светло. Внизу ведь огромные окна. Я его хорошо рассмотрел. Он был в светлой рубашке, и справа на щеке пятно будто от ожога.
— Да, — подтвердил второй свидетель, — это правда.
— Готово, — сказал сидевший за столом полицейский. — Прочитайте и подпишитесь на каждом листе, — обратился он к свидетелям.
Молодой парень оказался проворнее, он выхватил из руки полицейского протокол и начал читать, бормоча что-то себе под нос. Прочитав первый лист, он расписался и передал бумагу второму свидетелю, а затем лист попал наконец в руки Берковича. Оказывается, молодого свидетеля звали Миха Карпет, и был он разносчиком почты, а старший оказался служащим министерства промышленности, звали его Антон Плавник. Сержант пересказал события достаточно точно, но, как и ожидал стажер, опустил одну принципиальную деталь. Да, свидетели, в принципе, опознали преступника. Но оба в голос утверждали: родимое пятно находилось на правой щеке человека, которого они видели на лестнице. У подозреваемого тоже была большая родинка, но — на левой щеке, и с этим прискорбным фактом сержант Горелик ничего не мог поделать.