Я работал над тем, чтобы создать атмосферу доверия, поощряя руководителей поведать правду о чём-то личном. Я попросил конференц-зал, полный старших руководителей ФБР рассказать группе о себе что-то, что удивит весь зал, поспешно добавив, вызвав взрыв смеха, что, в идеале, при этом не стоит подвергать риску свою благонадёжность. Несколько недель спустя я обошёл зал и попросил рассказать мне о своих любимых сладостях на Хэллоуин, когда они были детьми. В ноябре я расспросил их о любимой еде на День благодарения, а в декабре — об их любимых подарках на праздники. Конечно, можно считать это детскими приёмами, подобно тем, что использует учитель, чтобы расшевелить класс начальной школы, но дети невероятным образом открываются и доверяют друг другу. Мы нуждались в немного более детском поведении в нашей жизни, потому что дети склонны рассказывать друг другу правду чаще, чем это делают взрослые.
Мне понадобятся эта культура правды и привычка к настоящему слушанию, когда ФБР невероятным и неожиданным образом в разгар выборов 2016 года окажется между Хиллари Клинтон и Дональдом Трампом.
Очень опасно стоять посреди дороги; рискуешь быть сбитым движением с обеих сторон.
Маргарет Тэтчер
Я НИКОГДА НЕ ВСТРЕЧАЛСЯ с Хиллари Клинтон, хотя пытался. Когда я стал окружным прокурором Соединённых Штатов в Южном округе Нью-Йорка в январе 2002 года, я попросил своего помощника организовать знакомство с младшим сенатором штата. Я считал это стандартной вещью для окружного прокурора Соединённых Штатов — в штате Нью-Йорк нас было четверо, представляющих федеральное правительство — познакомиться с сенаторами штата, и не хотел быть невежливым. Я встречался с другим сенатором, Чаком Шумером, во время слушаний по утверждению в Сенате, но по какой-то причине не встретился с Клинтон. После ряда попыток и продолжительной переписки с офисом Клинтон, мы сдались. В то время это не имело большого значения, но я посчитал это странным.
До сегодняшнего дня я не знаю, почему встреча так и не состоялась. Полагаю, это могло оказаться результатом слабой административной поддержки в офисе Клинтон, либо она просто была слишком занята. Полагаю, это также могло объясняться тем фактом, что семью годами ранее я пять месяцев работал на сенатский комитет, проводивший расследование в отношении Клинтонов за разнообразные вещи под общим названием «Уайтуотер». Я был младшим юристом, работавшим на комитет с почасовой оплатой, продолжая трудиться в ричмондской юридической фирме. Моё внимание в основном было сосредоточено на самоубийстве бывшего заместителя советника Белого дома Винсента Фостера и работе с документами в его офисе. Но моя роль в комитете по Уайтуотеру была столь незначительной и недолгой — я покинул это назначение, когда в августе 1995 года умер наш сын Коллин — что представлялось маловероятным, что в этом заключалась причина того, что сенатор не отвечала на мои звонки.