Неотвеченные сообщения в начале 2002 года скорее всего объяснились тем фактом, что мой офис тогда осуществлял надзор за ходом расследования в отношении помилования годом ранее мужем сенатора Клинтон беглого нефтяного трейдера Марка Рича в последние часы президентства Клинтона. В 1983 году Ричу и его соответчику Пинкусу Грину были предъявлены шестьдесят пять пунктов уголовного обвинения тогдашним окружным прокурором Соединённых Штатов Руди Джулиани. Среди этих пунктов было уклонение от уплаты налогов, мошенничество, рэкет и торговля с врагом Соединённых Штатов — Ираном — в то время, как тот удерживал дюжины американских заложников. Рич незадолго до официального предъявления обвинения (на тот момент это было крупнейшее дело в истории США об уклонении от уплаты налогов) бежал из Соединённых Штатов. Ему предоставили безопасное убежище в Швейцарии, которая отказалась экстрадировать его за то, что швейцарцы главным образом считали налоговыми преступлениями.
Почти через двадцать лет, в свой последний день в кабинете, Президент Клинтон даровал Ричу крайне необычное помилование. Оно было необычным, потому что помилование было даровано беглецу, что, насколько я знаю, было беспрецедентно. Было также необычно и подозрительно, что оно не прошло стандартный процесс рассмотрения в Министерстве юстиции. Это помилование видел лишь тогдашний заместитель генерального прокурора Эрик Холдер, который, без привлечения знавших это дело прокуроров или агентов, уклончиво ответил Белому дому, что он относится «нейтрально, склоняясь к положительному решению». Редакционный совет «Нью-Йорк Таймс» назвал это помилование «шокирующим злоупотреблением федеральными полномочиями». На фоне утверждений о том, что это помилование было даровано в обмен на обещания бывшей женой Марка Рича пожертвований президентской библиотеке Билла Клинтона, моя предшественница на посту окружного прокурора Соединённых Штатов на Манхэттене Мэри Джо Уайт открыла расследование, уделяя основное внимание наличию доказательств коррупционной сделки. Когда я в январе 2002 года стал окружным прокурором Соединённых Штатов, то унаследовал это являвшееся темой для СМИ расследование.
Я кое-что знал об этом деле, потому что, как ни удивительно, стоял во главе розыска беглеца Марка Рича, когда десятью годами ранее был федеральным прокурором на Манхэттене. Рича тогда представляли видные адвокаты, среди которых был Скутер Либби, задолго до того, как он стал руководителем аппарата Дика Чейни. В 1992 году я вместе с другими сотрудниками правоохранительных органов летал в Цюрих на то, что адвокаты Рича сказали нам будет переговорами по его сдаче. По словам его адвокатов, как только Рич увидит, что его обвинители были честными людьми, он сдастся. Вместе с моим боссом, окружным прокурором Соединённых Штатов Отто Обермайером, я встретился с Ричем и Пинкусом Грином в президентском номере гранд-отеля с видом на цюрихское озеро, чтобы договориться с ними о сдаче в Нью-Йорке. Тогда мы узнали, что Рич на самом деле не собирался сдаваться, не выторговав сперва сделку, гарантировавшую ему отсутствие тюремного срока. Он пустился в долгие рассуждения о своей благотворительной деятельности и по существу его дела, сказав: «Я не хочу ни дня провести в тюрьме». Обермайер ответил: «Мы этого не обещаем». Он объяснил, что мы не заключаем сделок с беглецами, и Рич имеет право высказать все эти аргументы, после того как предстанет перед федеральным судом на Манхэттене. В соответствии со швейцарским законодательством, у нас не было власти арестовать его, так что мы покинули Швейцарию и продолжали свои усилия схватить Рича во время его путешествий.