И под Темрюком — по-моему, старший лейтенант… или капитан… и два солдата: «По приказу командира дивизии — сдайте пистолет!» Я говорю: «Я не офицер вашей дивизии — и приказ ее командира мне не закон. Пистолет сдавать — не буду!» — «Тогда мы вас арестуем и силой отберем оружие». Я говорю: «Если вы такие действия предпримете — я, как офицер Особого отдела, применяю оружие». Достаю пистолет. Они так переглянулись… а я пошел. Ну, думаю: стрельнут? Нет, не стрельнули. А вообще — это уже было практикой на других фронтах: когда части отходили, командиры там, которые шли, — у них отбирали… и расстрелы были, и убийства. Это неправильно. То есть «вы — бежите, а мы, дескать, остаемся — давай оружие». Вот такая вещь.
Когда я получил направление в 32-ю дивизию, побыл там двадцать дней. Потом — команда мне: в Мечетинскую. Станица под Ростовом. Там — Особый отдел 51-й армии. Старшим уполномоченным. Отделение, которое руководит всеми дивизиями, корпусами, — это важное отделение. Прибыл в Мечетинскую за четыре дня до сдачи Ростова. Если бы позже — я бы не знал, что бы я делал. Еще не был в ней — у меня что-то ноги заболели. Ну вот сидел там под Керчью в окопах — и не могу снять сапоги. Ребята пришли, девчушки — не могу! Одна там, Тоня Хрипливая, ножницами разрезала, а там — вшей! «Ты, Ленька, когда купался?» — «Да я не знаю, я не помню…» И девки меня стали тащить в сарай. Я говорю: «Куда вы, елки-палки?!» — ругаюсь… Затащили в сарай, раздели — и начали купать. Вода холодная, мочалка… И — потом принесли белье. Главное — чтобы вшей не было! Все, что должны были, все заменили. Если хоть одна гнида останется — вши опять пойдут. Вот я так вздохнул… хоть как-никак все-таки искупали… думаю: ну, спасибо! Они уже потом, позже, уже когда наступление, зовут в баню: «Леня, пошли с нами, ты теперь наш, ты у нас свой». Ну так уже, в порядке шутки…
А тут — пошло уже: значит, сдали Ростов… приказ Сталина 227-й… острый приказ такой, тревожный. Чувствуется — писал сам: его почерк, его рука… значит — создать заградотряды, штрафные роты, батальоны и так далее. Мы стали зондировать реакцию личного состава на приказ — только все положительное!
Но были отдельные замечания… какого порядка? Приказ опоздал, надо было раньше издать, когда сдали Харьков. Перед этим — Харьков был сдан, там 30 тысяч в плен попало. Вот тогда надо было издавать приказ. Это — одно замечание.
Второе: нет четкого определения, за что в штрафные роты и за что в штрафные батальоны. За что? Там просто написано: «За проявление трусости и за сдачу боевых позиций без приказа», вот так. А надо — более конкретно. Ну, такие пожелания высказывали.