Агент Солон выдал свой обычный ответ – достал из бумажника карточку и зачитал отрывок из закона о случаях массового психоза:
– «Таких субъектов разрешается задерживать независимо от возраста…»
Нэт пропускал знакомые слова мимо ушей, напрягая оголодавшую силу, которая нежилась в лучах внимания, пробивающихся через одностороннее зеркало. Поскольку его руки были прикованы к длинному металлическому столу, он не мог применять свои обычные жесты. Но теперь он понимал, что жесты эти – пустой пафос, подходящий лишь политику, которым ему уже не бывать. Он научился приспосабливаться, управлять толпой мановением пальцев, движением глаз.
Он притянул энергию в комнате к себе и стал ждать вопросов следователей в надежде выудить из них хоть какую-то информацию.
Наконец Солон перешел к делу.
– Давай поговорим о клетке Фарадея в вашем клубе.
– А в чем дело? – кротко сказал Нэт. – Она блокирует радиоволны.
Незнакомый тип у края стола улыбнулся, но ничего не сказал. Немолодой азиат с пышной седой шевелюрой, напомнившей Нэту Альберта Эйнштейна, только аккуратно уложенной.
– В ночном клубе? – уточнил Солон. – Зачем вам это понадобилось?
Нэт почувствовал оживление по другую сторону стекла. Может, федералы наткнулись на еще одного зероя вроде Чизары? Кого-то, кому нужно защищаться от кусачей техники.
Но тут Мерфи подался вперед:
– Вы считали, что за вами следит правительство? Или какая-то неизвестная сила?
Нэт мысленно вздохнул. Опять они взялись за версию о паранойе.
Следователи часто приближались к правде о зероях. Но каждый раз, когда казалось, что они вот-вот додумаются до эффекта толпы, их словно переклинивало на непонятных деталях, и они возвращались к теориям о сумасшедших детках. Это слепое пятно надежно хранило тайну Нэта, но также затрудняло получение новостей из внешнего мира.
Иногда Нэта подмывало рассказать все, просто чтобы растормошить их. Может, после этого сюда придет побольше народа.
Но пока слишком рано разыгрывать эту карту.
– Мы хотели, чтобы люди наслаждались музыкой, – ответил Нэт. – А не пялились в телефоны. Вы ж понимаете, подростки.
Синтия Родригез подняла глаза от телефона и выгнула бровь. Азиат не шевельнулся, но мерцающая линия его внимания стала ярче.
Он явно что-то знал о блокировании сигналов.
– Вы хотели, чтобы люди слушали музыку, – сказал Солон. – Значит, об этом просила ваш диджей, Келси Ласло?
– Не помню. – Нэт улыбнулся: они назвали не того зероя. – И фарадеевы клетки не запрещены законом.
– Клетки – нет, а вот убийство полицейского – да. – Агент Солон подвинул к нему по столу фотографию.