– Так на кого же вы больше всего злитесь? – спрашивает у меня Лив, когда я изложила ей в общих чертах свою историю.
– Вы лучше спросите меня, на кого я сейчас не злюсь! – эхом вторю ей я.
– Не похоже, чтобы это был Питер. Во всяком случае, по вашему голосу я не могу сказать, что он и есть главная причина вашего негодования.
– От него я просто в бешенстве, – отвечаю я и задумываюсь над тем, какой процент правды содержится в моем ответе. – Но одновременно я испытываю чувство облегчения.
– Почему? – спрашивает меня Лив, берет лежащий рядом с нею теннисный мячик и что есть сил швыряет его в самый дальний угол площадки. Пес, который уже неспешно семенил в нашу сторону, резко разворачивается и пулей мчится за мячиком.
– Наверное, потому, что моя интуиция меня не подвела.
– В чем именно она не подвела вас?
– Я говорю о своем первом впечатлении, когда я увидела Питера еще там, в госпитале. Тогда мне показалось, что этот мужчина совсем мне не подходит, но надо отдать ему должное. Он старался. Старался помочь моей матери и всем остальным убедить меня в том, что это не так. – Я передергиваю плечами. – Хотя бы один раз, но моя интуиция не подвела меня.
Я сознательно молчу про Джейми. Как решила довериться ему полностью, про свое ложное чувство близости, которое у меня возникло по отношению к этому парню, будто он мой старый-старый друг и приятель. Или даже кузен или родной брат. А ведь ничего этого не было и в помине.
– А что скажете про вашу мать? Или про Рори?
– Зла на обеих сверх всякой меры и не знаю, что мне с собой поделать.
Звучит, конечно, весьма нелицеприятно. Что-то во всем этом есть такое капризное, ломкое, даже взбалмошное. По всей вероятности, со стороны я произвожу впечатление очень несимпатичной особы. Но что же мне делать, если я действительно злюсь на них? Если я действительно такая взбалмошная?
– Вы злитесь на них за то, что они вам ничего не рассказали?
– Для начала – да! Но главным образом за то, что они обращались со мной, как с маленьким ребенком. Не поняли, что я уже взрослая женщина и могу сама разобраться со своей личной жизнью.
– В ваших словах есть определенное противоречие, – замечает Лив. Появляется запыхавшийся Вильсон с мячиком в зубах. Он кладет мяч у ног хозяйки. Лив поднимает его с земли и снова швыряет вдаль. – С одной стороны, вы злитесь на них за то, что они вам ничего не рассказали, а с другой – вы злитесь на себя за то, что у вас не хватило веры в себя, необходимой для того, чтобы все свои проблемы решить самой.
– Послушайте! На меня за последнее время обрушилось много гадостей, в том числе и по вине близких. Вы не можете запрещать мне испытывать к ним соответствующие чувства.