– Послушай, Нелл! – говорит он, переходя на «ты», и, едва касаясь, проводит пальцами по моему лицу. – Все так запуталось! – Он замолкает. – Я хотел рассказать тебе об этом еще раньше. Когда мы сидели в машине. Но сейчас, пока мы еще не зашли слишком далеко, я все же должен рассказать тебе о Рори.
* * *
Утром просыпаюсь от страшной головной боли. В висках стучит, сердце трепещет, и каждый его новый удар словно упрекает меня в невоздержанности. И лишнее напоминание о том унижении, которое я пережила минувшей ночью, слушая неумелые признания жестокосердного Андерсона. Что ж, вполне достаточно с меня симптомов, чтобы возжелать заглушить собственную боль с помощью какого-нибудь сильного обезболивающего. Например, выпить залпом целую мензурку тайленола и прописать себе такую дозу не просто на один день, а на всю неделю как минимум.
– Я к тебе не имею никаких претензий, – сказала я Андерсону, все еще ощущая вкус каберне на кончике своего языка, хотя жар его поцелуя вызвал во мне совершенно необычное возбуждение. – Да и какие такие претензии у меня могут быть в принципе? Ха-ха! Разве я могу предъявить на тебя права? Не смеши меня, пожалуйста! – сказала я самым легкомысленным тоном, хотя все внутри меня кипело от злости, которая требовала немедленного выхода наружу. Но! Возьми себя в руки! Разве ты можешь потребовать хоть каплю верности от людей, которые тебя окружают?
– Если честно, – продолжал бубнить у меня под боком Андерсон, – я очень удивился тому, что ты сама сделала первый шаг. Мы обожаем друг друга, Нелл. Это понятно и без слов. Но может быть, мы обманываемся? Принимаем за любовь что-то другое?
Ясное дело, под словом мы он имел в виду меня.
Я отвечала ему с напускной небрежностью:
– Будто для тебя впервые, когда женщина сама бросается в твои объятия. По-моему, с тобой этот случается каждый день и твой донжуанский список бесконечен, не так ли? Так чему же тут удивляться? Позволь мне не поверить тебе.
Конечно, это был удар, как говорится, ниже пояса. Но в тот момент я была в ярости на саму себя. Надо же! Выставить себя такой дурой! Но надо сказать, Андерсон благополучно пропустил мою шпильку мимо ушей, частично, наверное, потому, что по сути своей она была правдой.
Он отреагировал на мои слова просто, но с нескрываемой грустью.
– Думаю, что продолжать наш непростой разговор прямо сейчас бессмысленно. Мы оба сильно на взводе. И за спиной у каждого из нас полнейший хаос. В том смысле, что не прошло еще и суток с того момента, как ты ушла от своего мужа. Но в любом случае ты должна знать. На сегодняшний день ты – мой единственный настоящий друг.