А может, я сейчас все намного усложняю? А на самом деле все гораздо проще. И отец всего лишь хотел, чтобы какая-то часть его оставалась рядом со мной и после того, как он уйдет от нас навсегда. Такой своеобразный заключительный акт из пьесы про его вселенский позор и дурную славу. И может, мне уже давно пора перестать ностальгировать о тех временах, когда он был рядом? Перестать идеализировать его роль и влияние на меня, видеть в нем источник своего вдохновения и смысл всей своей жизни… Может быть, это его такое последнее «прости-прощай», в котором он попросил прощение за то, что требовал от меня слишком многого, а я так не смогла оправдать его ожиданий. Но при этом он не стал разочаровывать свою любимую старшую дочь, даже поняв всю тщетность собственных надежд вырастить из меня гения. Наверное, он вовремя почувствовал, в какую западню могут завлечь меня тщетные надежды, если я вовремя не остановлюсь. Или если меня вовремя не остановят другие. А еще отец просил у меня прощения за то, что не позволил мне заниматься музыкой, которая всегда жила, бурлила, пела в моей душе.
– Хорошо! У меня к тебе один-единственный вопрос: зачем ты послал мне эти ключи?
Вес отрывается от созерцания озера и, судя по всему, от собственных размышлений, в которые он погрузился с головой.
– Так мы же с тобой заключили такой пакт, – отвечает он, отбрасывая с лица волосы. – Когда за тобой в то лето приехала твоя мать, мы, прямо перед вашим отъездом, дали друг другу обещание. Твоя мать в это время ждала тебя внизу, а моя мама скандалила с отцом, упрекала его в том, что он зашел слишком далеко в своей вседозволенности и все пошло наперекосяк, потому что он полностью утратил контроль под ситуацией. Ну а мы с тобой заключили пакт. – Из его груди вырывается хрипловатый гортанный смешок. – Ты как раз только-только закончила читать триллер Вирджинии Эндрюс «Цветы на чердаке». Поэтому, когда случился весь этот кавардак, ты убедила себя в том, что в дальнейшей жизни нам с тобой надо держаться вместе. Словом, мы дали друг другу клятву, и не просто клятву. Мы поклялись на крови… такой подростковый прикол, что ли. Иголкой выдавили по капле крови из пальцев, а потом смешали нашу кровь.
– Ну это уж совсем никуда не годится. К тому же дурной знак.
– Знаю! Но мы же, в сущности, были тогда детьми, и поступки наши были во многом детские. Начитались всяких книжек, и вперед! В любом случае мы пообещали, что никогда не оставим друг друга, тем более в беде. Ведь мы же как-никак одна семья, и об этом мы постараемся помнить всегда. А потом отец ушел и от нас, бросил все и уехал. И снова возник из небытия только несколько лет тому назад…