«Первые дни — самые важные, — повторяла девушка. — Потом все привыкнут, и перестанут обращать на тебя внимание».
Сама Фиона во время занятий старалась сесть рядом с охотником, ограждая его от навязчивого любопытства сокурсников. Рой позволил ей беззаботно болтать, рассказывая то о вымышленной семье охотника, то о поездке, сам же внимательно прислушивался к чужим разговорам. Но ничего интересного пока так и не выяснил.
Третий день в Академии начался обыденно. Проснувшись утром, Рой некоторое время прислушивался к стучащим по стеклу каплям дождя. Вставать не хотелось, и охотник решил немного подремать, дожидаясь, пока начнутся занятия, прежде чем обследовать чердачные помещения. Но тут в дверь негромко постучали, и появилась Фиона.
— Ты, что, еще не готов? — нахмурилась она.
Рой коротко сообщил, что не собирается идти на учебу. Девушка всплеснула руками:
— Но сегодня занятие у главы моего курса! Вдруг она о тебе спросит? Мелисса не простит такого пренебрежения. Рой, ну, пожалуйста, ради меня…
Охотнику ничего не оставалось, кроме как быстро собраться и последовать за ней.
Напрасно Фиона волновалась, что они опоздают. Судя по звонкому смеху, доносившемуся из класса, строгая наставница еще не пришла. А потом вдруг все голоса стихли…
В тишине зазвучала песня, хорошо знакомая Рою. Речь в ней шла о девушке, провожавшей друга на войну. Её любили как в кругу знати, так и среди простых полукровок. Путешествуя по Веталии вместе с Маусом, Рой не раз слышал песню в разном исполнении: от тонкого голоска дворовой девчонки до хриплого, надтреснутого баса забулдыги на постоялом дворе. Но никогда прежде ему не приходилось слышать такого чистого голоса, легко бравшего самые высокие ноты…
Талант певца завораживал с первой секунды. Рой и даже Фиона, спешившая на урок, остановились, с жадностью прислушиваясь. Перед ними развернулся целый мир, начиная с шелеста морских волн, бьющихся о берег, шепота первого признания, и заканчивая шумом битвы и последним вскриком умирающих…
Но, если девушка застыла с глупой улыбкой на лице, в восхищении прижимая руки к груди, то Рой, сбросив с себя оцепенение, кинулся в класс. Он отчаянно твердил про себя, что ошибается. Что это — всего лишь подражатель великого певца, правда, очень искусный. Но, едва перешагнув порог, Рой уже не мог себя обманывать…
На подоконнике, небрежно закинув ногу за ногу, сидел Ладислас Карбера, прозванный Золотым голосом Веталии. Бард выглядел великолепно: костюм из зеленого шелка, под цвет глаз, белоснежная рубашка, отделанная тончайшим кружевом, ослепительно сверкающий браслет на правой руке. Но роскошная одежда не могла затмить яркой красоты самого Ладисласа: золотистые локоны обрамляли безупречный овал лица, чуть удлиненные глаза, опушенные темными ресницами, манили и порабощали. Окружившие его девушки с обожанием смотрели на кумира, старались оказаться поближе, незаметно прикоснуться. Казалось, еще немного, и они разорвут барда на части.