За дверью оказалась просторная и светлая комната. Белые книжные стеллажи вдоль стен. Посередине – большой письменный стол и кожаное кресло с высокой спинкой. Камин, выложенный из тёмного камня, с высеченной поверху надписью:
БДИТЕЛЬНОСТЬ ПРЕЖДЕ ВСЕГО.
А в дальней стене – большие бронзовые двери, украшенные множеством уменьшенных изображений алмаза Тик-так. Мне захотелось взглянуть на них поближе, но стоило мне сделать несколько шагов, как пол подо мной затрясся. Через мгновение всё прекратилось.
Двери блистали великолепием. Слева и справа от них были высокие окна, за которыми мне открылась знакомая картина: обширная терраса, широкие ступени, дальше – огромная площадь, памятник алмазу Тик-так и озеро. Всё выглядело в точности так, как в тот день, когда я впервые увидела эту картину из окна поезда. Не считая нескольких отличий.
Во-первых, посреди озера высился большой помост, а на нём стоял алый трон. Во-вторых, на площади и вокруг озера собралась огромная толпа. У многих людей на коже темнели серые пятна, лица были больные и осунувшиеся. А стражники из Дворца Проспы орали на толпу весьма неблагонравным образом.
– Ты вернулась.
Я подскочила от неожиданности и обернулась. В дверях стояла Светоч Справедливости. Она была в простом коричневом платье, без драгоценностей и прочих украшений.
– Да, дорогая, – отозвалась я. – Мне пришлось вернуться, потому что у меня для вас восхитительные новости.
Светоч Справедливости подошла ко мне. Без единого слова протянула руку к моей шее. Когда она нащупала у меня под платьем камень, её ледяные глаза сверкнули, Светоч Справедливости вытащила алмаз на свет и взглянула на потемневший, треснувший бриллиант.
– Так я и думала, – сказала она. – Почему бы нам не побеседовать в моих покоях?
Чудесная мысль. Светоч Справедливости провела меня сквозь двустворчатые двери, расположенные между стеллажей. За ними оказалась уже знакомая мне комната – та самая, что примыкала к моей темнице. Обставленная весьма безыскусно: несколько деревянных стульев, кровать в углу. Стол и керосиновая лампа. На стене поблёкший от времени гобелен с изображением озера.
– Это и есть ваши покои? – спросила я.
Она оглядела комнату:
– Народ Проспы считает, что глава государства не должна купаться в роскоши, как королева. Ей надлежит жить скромно и непритязательно, как крестьянке.
Светоч Справедливости подошла к стене, завешенной гобеленом. Отвела его в сторону. За гобеленом оказалась дверь, скользнувшая в сторону от одного прикосновения. Светоч Справедливости вошла туда, и я быстро последовала за ней. И очутилась в покоях, ничуть не похожих на скромную комнату, оставшуюся за дверью.