У меня нехорошо засосало под ложечкой. И поджилки затряслись всё сильнее.
– Зачем вы отравили Портал, бабушка?
– Чтобы навсегда разорвать связь между нашими мирами, – просто сказала она. – Эта страница истории Проспы уже перевёрнута.
Пол снова вздрогнул. Откуда-то донёсся глухой рокот. Картины на стенах качнулись. Стекла в окнах звякнули. Светоч Справедливости тоже заметила всё это, и на её гладком лице пролегли морщины. Но мне надо было обсудить с ней кое-что поважнее.
– Но как же Тень и Панацеи? Когда Портал умрёт, люди…
– Панацей перевезли в другое место, где им ничто не угрожает. – Она указала на толпу за окном. – Проводник Душ посеяла в моих людях большие надежды на тебя, Айви. Их ждёт жестокое разочарование. Вот почему моя гвардия сейчас пытается очистить город и заставить всех разойтись по домам.
– Но ведь без Портала больные обречены! Красть души отвратительно – но разве вы не должны заботиться о благе своего народа?
Бабушка молча смотрела на меня. Её голубые глаза были прекрасны, но в них не было ни капли сострадания. У меня оставалось ещё немало вопросов, но я уже догадывалась, что ответы мне не понравятся.
– Почему вы велели увезти нас прошлой ночью? Меня и Ребекку? – всё же спросила я.
– Ребекка была не более чем приманкой. Она была нужна мне, чтобы ты не ускользнула обратно в свой мир, воспользовавшись силой алмаза. Пусть мне и не удалось найти ожерелье, я знала, что ты держишь его под рукой. И знала, что ты не сможешь забрать Ребекку с собой, если отправишься домой при помощи камня. Что же до второй твоей половины, в мои планы входило, чтобы вы воссоединились. – Она вздохнула. – Ведь что ни говори, но пока ты не вернула себе целостность, я не могла тебя убить.
Я встала:
– Что ж, приятно было повидаться, бабушка. Не забывайте обо мне, пишите иногда, как у вас дела. А сейчас прошу меня извинить: мне надо вернуться за моей подругой. Не утруждайтесь торжественными проводами или прощальным завтраком. Мы просто нырнём в Портал и отправимся своей дорогой.
– Я этого не допущу. – Светоч Справедливости встала из-за стола, и я увидела в её руке изящный серебристый пистолет. – Дочь для меня умерла, и ты не что иное, как живое доказательство её измены. Она бежала от меня, словно я чудовище. Я не думала, что возненавижу кого-нибудь сильнее, чем Анастасию, – и тут появилась ты.
Жуть, да и только.
– Отпустите меня домой, и вы больше никогда обо мне не услышите.
– Анастасия прекрасно обходилась без матери, – сказала она. – Обойдёшься и ты.
И только тут на меня наконец снизошло полное понимание: