Он нажал кнопку. Раздалось тихое жужжание, занавес открылся, и нашим глазам открылась вторая половина помещения. Вот что я увидела. У дальней стены стояли два бритых наголо стражника в памятных мне оранжевых мундирах. На поясе у каждого висело по дубинке и кинжалу. Посреди комнаты выстроился ряд из шести простых стульев. А перед каждым стулом высилось необычное сооружение из дерева и железа. Больше всего оно походило на письменный стол или парту, над столешницей которой была установлена небольшая гобеленовая ширма. К нижней части ширмы был привинчен железный браслет как от наручников. И из каждого браслета торчала рука. Только рука. Те, кому принадлежали эти руки, были полностью скрыты за ширмами. Мне захотелось закричать от злости. Разорвать эти ширмы в клочья. Треснуть профессора Финсбери по башке.
– Те шестеро, на кого я укажу, пойдут первыми, – сказал профессор. – Они должны занять место у лечебного стола. За какой именно стол вы сядете, всё равно – на лечение это не повлияет.
Панацеи не издавали ни звука. Я внимательно разглядывала их руки, пытаясь догадаться, какая из них может оказаться рукой Ребекки. Потому-то я и не заметила, как профессор Финсбери показал на меня. То есть заметила, но не сразу. Спохватившись, я вскочила и поспешила к столам. Больные занимали свои места. А я всё вглядывалась в кисти рук, торчащие из-за ширм. Они были разного размера и цвета, хотя кожа на всех истончилась почти до прозрачности. Одна рука была большой и смуглой. Другая худой и изящной. Но только одна привлекла моё внимание. Маленькая дрожащая ручка, усыпанная веснушками. Ребекка! Это точно её ладонь!
Теперь свободными оставались только два стула – один напротив Ребекки, второй рядом, где торчала грубая лапища с опухшими суставами. Болезненный юноша, шедший передо мной по коридору, как раз направлялся к Ребекке. Я метнулась вперёд, оттолкнула его плечом и уселась перед Ребеккой. Больные осуждающие заахали. Я в ответ показала им язык и сдержанно цокнула языком.
– Когда я скажу, – заявил профессор Финсбери, расхаживая у нас за спиной, – возьмите руку Панацеи двумя руками. Нет необходимости сжимать её с силой – для целебного эффекта достаточно простого прикосновения. – Он остановился за моим стулом. – Далее, не отпускайте руку Панацеи до тех пор, пока я не похлопаю вас по плечу.
Мне отчаянно хотелось окликнуть Ребекку по имени. Убедиться, что за ширмой именно она. Мне не нравились её оковы. И замок на них тоже не сулил ничего хорошего. На лбу у меня выступил пот, и я торопливо вытерла его рукавом.