– У меня осталась одна доза, – сладким голосом сказала она. – Но предупреждаю тебя, Пит… Пити, посмотри на меня, чтобы я могла говорить с тобой… предупреждаю тебя… ты еще никогда такого не пробовал. Ты можешь не понять, где находишься, когда придешь в себя. Можешь потерять голову.
Он клюнул на ее удочку.
– Ты не хочешь? – спросил он. – Уверена?
Она кивнула.
Глаза Пита расширились от предвкушения, когда Руби сунула руку в один из маленьких кармашков своего сарафана. Они были треугольной формы, чисто декоративные. В них могла поместиться пластинка жвачки, сложенная пополам, ну или ключ, маленький ключ для маленького замка. Но моя сестра неторопливо рылась в этом кармашке, как будто то, что она обещала Питу, упало куда-то глубоко вдоль ее ноги.
И вдруг она вытащила руку, сжимая сокровище в кулаке.
– Думаю, ты можешь это взять, – сказала Руби Питу.
– Круто, – ответил Пит, хотя и понимал, что это мог быть всего лишь катышек с платья.
Руби прижала кулак к груди, как будто раздумывала, не оставить ли спрятанное внутри себе. Но потом улыбнулась.
– Ладно, Пит. Вот, держи.
Он открыл рот и высунул влажный розовый язык. Руби, стараясь не задеть язык, положила на него «таблетку» и приказала закрыть рот. Пит сделал, как велено, и проглотил. Потом немного подышал и сглотнул снова.
Он был таким доверчивым, таким простодушным с моей сестрой. Пит был готов сделать все, что она ни попросит, всегда. Он единственный был здесь самим собой.
– На вкус как… мел, – сказал он. – Что это?
– Сам увидишь, – пропела Руби. – Иди туда, Пити, – она показывала на ржавый бульдозер, стоявший вдалеке от костра, его едва освещал свет пляшущего пламени, – закинь голову и закрой глаза. Подожди немного. Думай о чем-нибудь хорошем. Открой глаза. И вот тогда ты увидишь.
– Клево, – сказал Пит и, запинаясь, побрел в темноту, следуя инструкциям моей сестры.
Руби вздохнула.
– Иногда мне приходится отвлекать его.
Я показала на бульдозер.
– С ним все будет в порядке?
– А нам не все равно? – спросила Руби.
– Все равно, – призналась я. – Что ты дала ему?
Она вытащила из своего маленького кармашка оставшуюся фольгу от жевательных конфет.
– Для экстремальных случаев и чрезвычайных ситуаций.
Мы засмеялись над изгнанным к бульдозеру Питом, который будет сидеть там, закрыв глаза, и ждать кайфа, который никогда не наступит. Засмеялись, впитывая в себя темную ночь, полную светлячков и запаха дыма от костра. Зная, что это наша ночь и что я наконец вернулась туда, где должна была быть, мы смеялись и смеялись.
Я не могла остановиться.
Мы смеялись над всеми, кто был в яме карьера. Смеялись над тем, что закончилось пиво. Смеялись над этим шоу, которое Руби устроила к моей первой ночи дома. Смеялись, как раньше, без причины и по тысяче всевозможных причин. Руби и я.