Бутылочка «Отуркенрижа», которую я стащила у Верены, стояла на журнальном столике, всегда в поле моего зрения. Я взяла ее и слегка встряхнула — пилюли за стеной янтарной пластмассы зашуршали словно мертвые жучки. Если бы я отказалась от операции, на двадцать тысяч я смогла бы несколько раз слетать в Париж и затовариться там таблетками. Верена, конечно, предупреждала о побочных эффектах с летальным исходом, но и операция не могла обезопасить меня от этого. И кроме того, даже переход улицы и тот сопряжен с риском.
Я подумывала о том, чтобы принять одну таблетку, но мне совсем не хотелось есть, так что особого смысла в этом не было. Где бы ни блуждали мои мысли, они все равно возвращались к мудаку на платформе. Ударил бы он Алисию? Может, он бы начал заигрывать с ней, и, может быть, ей бы это польстило. Из-за подобных мыслей я тут же возненавидела Алисию. Я не хотела ее ненавидеть.
В дверь постучали, и через глазок я увидела, что это курьер с коричневым свертком. Я велела ему оставить посылку у двери и, когда он ушел, занесла сверток в квартиру; мне не нужно было утруждать себя и вскрывать коричневую бумагу, я знала, что лежало внутри — новое платье Алисии, фонтан нежного изумрудного шелка. Алисия не заслуживала такого красивого платья после флирта с противным мужиком на платформе. Хотя Алисия же не знала, что он плохой. Только Плам могла видеть его с этой стороны.
Вновь затрезвонил телефон, я не стала отвечать. Прослушивая сообщение, я ожидала услышать голос матери или Верены, но голос был мужским — мужчина по имени Престон напоминал о нашем свидании.
Свидания вслепую. Я и забыла, что пришло время для первого. Меня ждали четыре свидания, спасибо (нет) Джине, стоматологу Верены.
— Ну привет, — поздоровался Престон, когда я перезвонила ему, чтобы все отменить. Я лежала на диване и гладила изумрудный шелк нового платья Алисии. Престон сказал, что забронировал для нас столик в ресторане «Кристо».
— Насчет этого. Не думаю, что…
— Если тебе не нравится греческая кухня, мы можем пойти в другое место.
Он продолжал болтать. Джина через Верену передала мне заметки о каждом мужчине. Престон был финансовым аналитиком и кузеном Джины. В конце концов, прервав его болтовню, мне удалось выдавить из себя, что свидание — не такая уж хорошая идея.
— Я тоже не люблю свидания вслепую, — протянул он, стараясь звучать непринужденно, как будто он мог подмаслить меня. — Давай попробуем. Я не настаиваю, но… По крайней мере, просто съедим вкусный ужин.
Его голос звучал так умоляюще, что я едва не рассмеялась в трубку. Он думал, что разговаривает с нормальной женщиной. Да у него и не было причин предполагать обратное, по голосу ведь не узнаешь.