— Что они с ней сделают, если найдут? — спросила я, испугавшись за Литу.
— Она не настолько глупа, чтобы бежать в Техас, — сказала Сана. — Это последнее место, где я бы пряталась, если бы меня искали мужчины.
— Что правда, то правда. И судя по тому, что мы о ней знаем, Лита даже под страхом смерти не будет делать что-то настолько скучное и обыденное, как прятаться в ресторанчике одной из самых популярных фастфуд-сетей, — дополнила Марло.
Я была благодарна им за то, что они старались приободрить меня, но вид людей с оружием, охотящихся на Литу, лишь напоминал мне о том, что «эффект Дженнифер» — вовсе не шутка. Как и все остальные, мы обсуждали происходящее, как будто это был какой-то вестерн, как сказала Сана, или комикс, или супергеройский фильм, потому как у нас не было примеров из настоящей жизни, с которыми бы можно было провести сравнение. Но это не была фантазия. Это не были коллективные галлюцинации или что-то в этом роде. Все происходило на самом деле. Иногда это сложно было принять.
— Такая демонстрация силы, чтобы найти Литу, попросту смешна, — сказала я. — Девушка была стажеркой в «Остен Медиа». Она не преступница.
— Была стажеркой, а сейчас она вне закона, вот в чем проблема, — поправила меня Верена. — У властей нет никакой другой зацепки насчет Дженнифер, так что они серьезно нацелились на Литу.
Сана взяла у меня пульт и выключила телевизор.
— На сегодня достаточно, — сказала Сана, погладив меня по голове. — Вы, американки, должны начинать свой день с «Чириоуз»? Или все же с «Уитиз»? В любом случае явно не с кадров мужчин с винтовками, Сахарная сливка.
Она была права. Я взяла свою тарелку и поставила ее в мойку. Пора было начинать мой день.
В новой повседневной жизни больше всего времени я проводила с Саной. В подземном мире между нами возникла некая связь, которая переросла в крепкую дружбу при свете дня. Она знала об Алисии, худышке, живущей внутри меня, знала о «Новой программе баптисток» и об отказе от антидепрессантов. Я узнала, что ее лицо было так обезображено огнем. Пожар охватил ее родной дом, когда ей было всего тринадцать лет. В этом пожаре погибла ее мать. Десять лет назад она приехала в Нью-Йорк, чтобы получить здесь степень магистра по социологии, да так и осталась. В «Доме Каллиопы» она жила всего год. Недавно ей исполнилось тридцать три, и она называла этот год своим «годом Иисуса». Она и Верена работали вместе над созданием клиники для девочек-подростков из группы риска. Они надеялись открыться в течение шести месяцев, с Саной в качестве директора.