Китти начала болтать о сентябрьском выпуске, вываливая на меня информацию о статьях, колонках и модных разворотах. Тема номера была «Снова в школу!», самый объемный выпуск за год. Она всегда делилась со мной этими подробностями, хотя ни одна из моих работ так и не появлялась в журнале. Я предлагала ей идеи для статей, надеясь начать карьеру журналиста, но Китти никогда не поручала мне ничего.
Когда, наконец, пришло время обсудить ее переписку, она уселась за свой стол в полной готовности делать заметки. Я в общих чертах нарисовала для нее «картину месяца». Я не вела никаких официальных записей, просто рассказывала ей общее содержание писем.
— Много мазохисток.
— Мазохистки, — повторила за мной Китти, чирикая что-то в своем блокноте.
— Булимичек.
— Булимички. — Китти снова что-то записала и кивнула мне, чтобы я продолжала.
— Замешательство относительно женской анатомии.
Китти взмахнула рукой, будто отгоняла мои слова, как жужжащую над ухом пчелу.
— С этим я ничего не могу поделать, — вздохнула она. — Те родительские группы сказали, что подадут на нас в суд, если мы еще раз используем в журнале слово «влагалище». Придется просто избегать его. Что, конечно, затрудняет написание статей о тампонах. Я только что вспомнила. — Китти резко откинулась на спинку стула, как будто ее ударило молнией. — Эвфемизмы — вот что нам нужно! — воскликнула она и посмотрела туда, где в дверном проеме виднелся стол Эладио.
— Придумай эвфемизмы для влагалища, — крикнула она ему.
— Ножны? — оживился Эладио.
— Нет, ничего сексуального. Какие-нибудь медицинские термины. Составь список и отправь автору тампонной статьи. Скажи, ей нельзя писать «влагалище». И перешли список Плам, на случай если она тоже захочет что-нибудь из этого использовать.
Сложно было поверить, что все мы занимались настоящей работой, за которую платили. Позже обязательно расскажу об этом Кармен.
Китти повернулась ко мне.
— Хорошо, хоть с этим разобрались, — выдохнула она, хотя я не закончила просматривать воображаемый список. — Говоря между нами, я понимаю, что многие части журнала совершенно дурацкие, но наши читательницы — реальные девочки с реальными проблемами. Я искренне верю, что мы можем помочь им. Мне нравится думать, что работа, которую мы с тобой делаем, — это анекдот ко всем кошмарам этого мира. Стой, я имела в виду антидот.
Услышав подобное сравнение, я представила себе следы от укуса на лодыжке девочки, будто змеиные клыки глубоко проникли в ее плоть. Плоть, воссозданную словами Китти. Она всегда говорила о «девочках» как о реальных, настоящих людях, в то время как для меня они были не более чем армией настойчивых, надоедливых муравьев.