– Что это с тобой? – спросила Таня-первая. – Может, набегался, к пристани захотелось?
– Просто люблю своих сыновей, это плохо?
– Когда это успел?
– Всегда любил.
– Да? Ну-ну.
А Таня-вторая отнеслась раздраженно.
– Нечего девочку к себе приучать, – сказала она. – А то подумает еще, что у нее отец есть.
– Я и есть.
– Не надейся! Ты не считаешься!
Со всеми детьми Песцов сделал селфи-фотографии и, вернувшись домой, часто рассматривал их, чувствуя удивительную полноту жизни и свою в нее, в жизнь, влюбленность.
А потом всё пошло навалом.
Таня сообщила, что беременна.
Сидела на кухне, плакала, пила пиво и кричала, что это он виноват.
– Мы же береглись, – сказал он.
– Забыл, как несколько раз меня уговаривал без этого? – кричала она.
– Ты сама сказала, что у тебя такой период, что можно, – сказал он.
– А кто у нас мужчина, кто думать должен! – кричала она.
– Только аборт не надо делать, – сказал он.
– А я и не могу, я сдохну из-за него, у меня гемоглобин плохой, врачи сказали, и вообще какие-то косяки в организме! – кричала она.
– У тебя будет ребенок, – сказал он, – радуйся.
– Внебрачный, ага, спасибо, – кричала она.
– Давай зарегистрируемся, – сказал он. – И перестань пить пиво, если ты беременная.
– Зарегистрируемся, конечно, – кричала она. – Без свадьбы, как не знаю кто!
– Можно со свадьбой, – сказал он.
– Хорошо я буду с тобой смотреться, тоже жених! – кричала она.
Кое-как успокоилась и объявила: не надо никаких регистраций и вообще ничего от тебя не надо, рожу сама себе ребенка и буду с ним жить.
Ничего, подумал Песцов, когда дойдет до родов, она не захочет быть одна. Он помнил, насколько его прежним женам в этих случаях важна была поддержка. А женщины в инстинктах материнства, к счастью, похожи.
Неожиданно позвонила Катя. Предложила зайти и кое-что прояснить.
Оказалось, была проверка, в документации Песцова нашли нестыковки, его подозревают в злоупотреблениях.
– Екатерина Викторовна, вы же знаете, что все так работают! – сказал Песцов.
– Речь о вас, а не обо всех!
Разговор состоялся при коллективе. Коллектив сидел, нахохлившись, уткнувшись в компьютеры. По тону Кати, по громкости ее голоса, по тому, как она в ходе разговора постукивала ладонью по столу, отбивая такт своей гневной речи, Песцов понял, что Катя сильно изменилась. Чувствует себя уверенной, сильной начальницей и в этом купается.
Песцов кинулся за разъяснениями и возможной помощью к Михайличеву.
– Я в курсе, – сказал он. – Я тоже попал под раздачу. Знаешь, а она ведь и меня съест. Аппетит у девочки разыгрался.
– Сочувствую, но мне что делать? Она на уголовное дело намекает.