Неожиданно милиционер остановился. Кадыров затаил дыхание. Только сейчас он заметил в руках старшины чемодан и понял, что тот тоже куда-то едет, а до него ему нет никакого дела.
Вскинул руку с часами. Еще тринадцать минут! Неужели прошло всего две минуты с тех пор, как уступил свое место женщине с ребенком? Зря поторопился войти в вагон, а ведь думал, что здесь-то он будет чувствовать себя в безопасности.
Кадыров не поверил, когда перрон вдруг качнулся и колеса затянули свою извечную песню. В окне уже мелькали стальные переплеты моста через Душанбинку, а ему все мерещилось, что вот-вот остановят поезд.
Проводница раздала постельное белье. Кадыров сразу полез наверх, лег, отвернувшись к стенке.
Мальчик внизу не хотел спать, но лег — и сразу уснул. Вскоре уже спал весь вагон.
Не мог уснуть лишь один человек. Он лежал, укрывшись с головой, но страх забрался под простыню, гнал сон. Промучился всю ночь и, лишь когда пассажиры стали пробуждаться, ненадолго забылся.
Все уже пили чай. Курносый мальчик разочарованно спрашивал у матери:
— Почему дядя спит?
На другой нижней полке суетилась старушка. Свесив длинные босые ноги, сверху к ней тянулся подросток. «Внучок», — объяснила она. Видно, мальчишке лень было спускаться, и старушка протягивала ему завтрак.
А Кадыров все лежал, мучительно думая, что в конце концов и ему придется вставать. Страшно хотелось курить. Когда он пересилил себя и скинул простыню, в купе заглянул старшина милиции.
— Корд доред?[16] — Кадыров покрылся холодным потом. — Корд доред? — громче повторил старшина.
Кадыров молчал, а пальцы судорожно сжимали простыню.
— Я спрашиваю нож, — с легким акцентом попросил милиционер.
— Вот, пожалуйста, — сказала женщина с ребенком.
Через несколько минут Кадыров взял полотенце и направился в сторону туалета. Поезд только что тронулся с разъезда. По перрону гулял ветер, небо обложило тучами.
Весь следующий перегон Кадыров простоял в тамбуре и курил. Проводница предложила пройти в вагон — приближался туннель. Он вернулся в купе, и в это время вспыхнул свет. За окном стало темно.
Курносый мальчик захлопал в ладошки:
— Это вы сделали?
Молодая мамаша усадила Кадырова к столику.
— Вот, пожалуйста, курица, пирожки.
Ему не хотелось есть. Кто-то из соседнего купе предложил сыграть в шахматы, Кадыров отказался.
В Карши поезд прибыл с опозданием. Стоянку могли сократить, но Кадыров все-таки вышел на перрон.
— Отправление, гражданин!
Опять этот милиционер…
Кадыров не обернулся. Обжигая пальцы, затушил сигарету. Если сейчас побежать… Нет, этого делать нельзя. Опустив голову, зашагал к вагону.