Он сообщил об этом своим шефам. И вот снова Горский…
У Василия Васильевича были сложные отношения с Буйволом. Вначале он хотел убрать его со своего пути, но затем решил использовать в качестве телохранителя. Знал, как поладить с Буйволом, одного не учел — тот потянет за собой дружков. Они прибыли с ним в Захмат-али, и Василий Васильевич узнал об этом слишком поздно.
«Что же, — моментально отреагировал он, — мальчишек можно бросить пограничникам, если те нападут на след».
Захмат-али, небольшой городок близ границы, встретил приезжих по-разному. Василия Васильевича заставил еще больше насторожиться. Вдруг именно здесь, в нескольких шагах от цели, настигнет возмездие?
Буйвол оставался равнодушным. Многое повидал он на своем веку — ничем его уже не испугать, не удивить.
Зуб был уверен, что приехали в Захмат-али поживиться, и приуныл, когда красть категорически запретили.
Том давно уже не пополнял общую казну, и вряд ли это можно было объяснить только невезением. Скрытный по натуре, он еще больше ушел в себя. Лишь глаза выдавали возбуждение, а когда засыпал, на лице появлялась непонятная его компаньонам улыбка.
Они не знали о новых друзьях Тома, о колхозном бригадире, которому Том недавно написал первое в своей жизни письмо. В этом письме было всего несколько слов:
«Здравствуй, дорогой товарищ! Пишет известный вам Том. Живу ничего, но хочу, чтобы вы меня не забывали…»
Письмо было нескладное, и Том чувствовал это. Однако он старательно вывел адрес и, не раздумывая, бросил конверт в почтовый ящик. Он не знал, когда снова увидит своих друзей из того таджикского колхоза, где его приняли как родного, но хотел верить, что обязательно увидит.
Все чаще он думал теперь о том, как избавиться от ненавистной компании. С этой мыслью он и приехал в Захмат-али.
Старшина Пологалов легко разыскал Шарапова. Командир катера забрался в кубрик и сладко посапывал после бессонной ночи. Пологалов в нерешительности остановился: будить или не будить? Наконец дотронулся до мускулистой руки приятеля. Шарапов сразу открыл глаза.
Пологалов сообщил о просьбе Истат. Собственно, это была не просьба, а требование: «Передайте Вахиду, чтобы немедленно был у меня». Сон сняло как рукой. Шарапов совсем было уже отчаялся найти дорогу к ее сердцу.
Истат ждала его дома.
— Ты правда любишь меня? — Он кивнул. — Тогда посоветуй…
Шарапов послушно опустился на стул рядом с ней.
Девушка тряхнула косами.
— Завтра в клубе молодежный вечер. Вот я и скажу: поступать так нечестно. А рассуждать подобным образом может только обыватель. С такими пережитками не пустят в коммунизм!