Особенно это чувствовалось в постели. Долгие годы я представляла себе, что секс с Ричардом в те, студенческие годы был чудо как хорош. Но сейчас, вспоминая об этом, я все-таки склоняюсь к мысли, что меня больше возбуждала его известная мордашка, чем непосредственно умения любовника.
На деле же выяснилось, что секс с Ричардом колебался между двумя полюсами: большими странностями и большой скукой. Иногда, прямо во время плотских утех, его посещало «вдохновение». Он вдруг начинал бормотать какие-то рифмованные строки, а потом выпрыгивал из кровати — прямо в разгаре процесса, — чтобы записать их. Еще он любил донимать меня всякими модными сексуальными штучками: мы прошли через тантрическую стадию, стадию «выбери лучший вибрирующий прибор недели» и даже устроили анальный марафон. Чаще всего я чувствовала себя надувной куклой, которую он использует для своих экспериментов. Не менялось лишь одно: это был секс для него, а не для нас. Что стало окончательно ясно в ночь, когда мы попытались заняться любовью втроем, — ночь, которая спровоцировала наш разрыв. Тогда Ричард вернулся с красивым молодым актером, рассудив, что чем больше нас будет, тем веселее. Ему-то было весело, это точно. С другой стороны, я оказалась скорее аутсайдером, чем полноправной участницей. И я поняла, что аутсайдером я себя чувствую не только тогда, когда в нашей постели возникает третий лишний. Когда актер ушел утром — разумеется, в полном восторге от происшедшего, — я решила обсудить это с Ричардом.
— Что мы делаем? — спросила я в растерянности.
— Сегодня? — ответил Ричард, заползая обратно в постель. — Надеюсь, ничего. Я совсем измотан.
— Нет, я имею в виду, в общем. Что мы делаем вместе?
Он приподнялся и взглянул меня с легкой обидой.
— Ну, хорошо проводим время. Мне так, во всяком случае, всегда казалось.
— Ты меня любишь? — спросила я, отдавая себе отчет, насколько нелеп мой вопрос. И тут я поняла, что хочу услышать утвердительный ответ. Но не от Ричарда.
Он был потрясен до глубины души.
— Ну… Да, но…
— Не волнуйся, — сказала я, присоединяясь к нему на кровати. — Я тебя тоже не люблю. — Я закурила: пристрастие еще не выработалось, но порой сигарета помогала мне думать. Одно из немногих преимуществ моего положения — подружки рок-звезды — заключалось в том, что я могла курить в постели и не чувствовать себя виноватой. — Ричард, тебе не кажется, что мы, так сказать, работаем на холостом ходу?
— Не уверен, что понимаю тебя, — сказал он, закуривая тоже.
— Ну, мы не движемся вперед, — сказала я.
Он пожал плечами.