Оконные проёмы обязательно были обрамлены досками, судя по качеству отделки, вытесанными топором из брёвен. Дверные проёмы закрывали собранные из таких же досок двери.
Кое-где он успел заметить во дворах сложенные из камней сооружения, напоминающие горны. Скорее всего, это были обычные кухонные печи. Паша в прошлом году выложил в землянке подобную конструкцию, но более сложную. Потом её, правда, переделали под водород, но внешне она изменилась мало.
Мальчик непроизвольно остановился и вырвал плечо из железной руки проводника. Прямо перед ним стояла совершенно невозможная громадина. Огромный столб высотой метров в пятнадцать и толщиной чуть меньше роста самого Антона. Махина была установлена в вырубленное в камне основание, щели замазаны чем-то похожим на глину. Вся поверхность сверху донизу была испещрена плоскими округлыми рисунками человеческих лиц. Губастые и носатые, с улыбками и без, прямо смотрящие и в профиль, они иногда повторялись, но никакой системы мальчик заметить не смог. Он замер, с удивлением разглядывая творение человеческого гения.
На картинках в ноутбуке встречалось много всяких столбов. Моторин как-то долго и увлечённо рассказывал об Алексан… что-то там столбе, почему-то называя его через букву «п» столпом и восхищаясь мастерством его создателей. Здесь сооружение было, конечно, поменьше, и не такое гладкое. Но одно дело смотреть на картинки на экране, и совсем другое – стоять рядом и чувствовать, насколько эта штука выше, тяжелее, массивнее…
– Калеку джава, – поторопил его чиновник, нетерпеливо дёргая рукой. – Сама я нае…
– Да иду я, иду, – недовольно отозвался Антон снова по-русски и добавил: – Сам ты калека.
Практически сразу же они пришли в нужный двор. Возле двухэтажного дома мальчика встретил тот самый мужчина, что-то недовольно выговорил чиновнику, и тут же увёл Антона на задний двор, Паша называл его почему-то базом, к кузнице.
– Видел, – буркнул в ответ мальчик. – Только не вживую, а на картинке.
– Ну, на картинке можно что угодно нарисовать, – отмахнулся хозяин. – А как тебе моя кузница?
Антон лишь пожал плечами. Здесь восхищаться было совсем нечем. Грубый горн на углях, вроде тех, что сложили себе охотники, а потом учились делать новые ученики. Вместо наковальни – выглаженный кусок гранита, а рядом ещё один, поменьше. Инструменты почти все бронзовые, кроме молотов. Над наковальней на двух верёвочках висит на уровне лица мужчины глиняный горшок. Зачем он там? Закаливать? Так проще внизу поставить, чем тянуть вверх тяжеленные детали.
Заметив его взгляд, хозяин сделал шаг к горшку, одной рукой наклонил его и жадно отпил большой глоток.