– А вы, дочери мои? У вас есть, чем порадовать племя? Все ли вы готовы продолжить род уважаемого шамана?
Девушки покраснели, но, к удивлению Паши, дружно закивали. Ни одна не замотала головой в отрицании. Надо же, он и не замечал за собой таких успехов. Просто приходил и ложился. Причём, всегда с Таней. Когда остальные подсуетились, даже не замечал. Впрочем, не удивительно. Жизнь на ручье была напряжённая, каждый день работа и обучение, иногда к вечеру сил почти не оставалось, а часто и просто падал, и засыпал. Но само понимание того, что вскоре у него появятся пятеро детишек, грело душу.
– Тогда собирайтесь. – сделал неожиданный вывод Бизон. – Никто не сможет ухаживать за будущими матерями лучше, чем женщины племени. Так что пока не пропадёт молоко, я вас не отпущу.
К удивлению Моторина, девушки молча прошли к полуразобранному вагону и через пару минут вернулись, нагруженные одеждой и прочими мелочами. И снова выстроились перед Седым Хвостом. Вождь довольно оглядел строй, махнул рукой и медленно пошёл прочь. Девушки, семеня под весом вещей, побежали за ним.
Но через пару шагов из их кавалькады послышался недовольный вздох.
– Нет.
Таня сделала шаг в сторону, пропуская идущих следом, и вновь произнесла по-русски:
– Нет!
Бизон остановился и удивлённо поглядел на неё. Девушка снова помотала головой, и громко, явно в расчёте на то, что и остальные услышат, сказала:
– Мой род здесь. Мой муж здесь. Мои братья здесь. Я остаюсь. Иди без меня, Бизон Седой Хвост.
Девушки услышали. Они остановились, даже некоторое время колебались, но вождь, видя такой беспорядок, лёгкими хлопками по пятым точкам направил их дальше. И только потом повернулся к бунтарке.
– Ты права, Тараниопу. Твой род и раньше жил отдельно от племени, варил соль, а не следовал за бизонами. Так что тебе будет лучше в роду Моториных. А остальным пора идти.
Он в несколько быстрых шагов догнал девушек и важно пошёл впереди строя. Таня бросила свою ношу там, где стояла, и с виноватым видом подошла к Паше.
– Прости, – тихо попросила она. – Иногда я забываю, что давно уже не Сапа, а Моторина. Я больше так не буду.
Тот в ответ молча кивнул.
А на следующий день ярмарка уже жила своей обычной жизнью. Ещё не пропал туман в долине под холмом, а к мастерам пришли первые покупатели. Как ни странно, лучше всего расходились наконечники для копий. Моторин даже остановил одного индейца и на крикском спросил у того, почему он взял именно их, а не стрелы.
– Я потеряю стрелы, и их будет жалко. А копьё, оно всегда в руке. Железного наконечника мне хватит надолго, может даже на всю жизнь.