— Милая!
Девушка в этот момент стояла на коленях и, пока бабуля вопила, искала под кроватью ее зубы. Она подняла голову: Себастиан едва сдерживался от смеха. Пэкстон нравилось, что придирки Агаты ему совершенно безразличны; что он по своей воле помогает ей и от него не нужно скрывать, какая ужас-ная у нее бабушка. И пусть Себастиану известен самый большой ее секрет, а их отношения никогда не перерастут в нечто большее — она согласна и на то, чтобы все оставалось так, как сейчас.
— Кажется, я нашел Агатины зубы, — сказал Себастиан.
Агата Осгуд сидела на стуле и, поджав губы, нервно теребила кардиган, подобранный в тон платья. Точнее, она полагала, что попала в тон. Макулярная дегенерация почти полностью лишила ее зрения, но она без труда ориентировалась в комнате. Мебель была мягкой и удобной, а на обивке, как Агате однажды сказали, красовались голубые гортензии. При ярком солнечном свете она почти их различала. В комнате даже стоял маленький холодильник, который ее семейство регулярно набивало вкусностями. Агату, любившую хорошо поесть, это радовало, пусть ей и не давали достаточно шоколада. В целом она считала это место вполне сносным. На деле же это был самый лучший и, соответственно, самый дорогой дом престарелых в округе, но Агату деньги не волновали. Когда их слишком много, они становятся чем-то вроде пыли — вечно перемещаются с места на место, но руками ты их не трогаешь.
Она-то думала, что к ней прислушиваются. Думала, ее мнение для всех — закон. Родные всегда давали ей это понять, когда приходили навестить. Теперь же Агате стало ясно, что она потеряла бдительность. Ее, как и прочих, убаюкало это место, внушив, что весь мир сжался и поместился в этих стенах, вне которых больше ничего нет. Но ошеломительная правда такова, что мир за окном по-прежнему существует — и даже без ее участия.
Неужели ее сын с женой действительно купили «Хозяйку Голубого хребта»? Столько лет было потрачено на то, чтобы распустить слухи про призраков, отпугнуть от «Хозяйки» всех и каждого, а потом смотреть, как особняк разваливается, год за годом ожидая, когда он исчезнет с лица земли, а вместе с ним и то, что там произошло. И вот, пожалуйста, все труды пошли прахом.
А тут еще Пэкстон со своим юбилеем. Чего только ни делала Агата, чтобы заставить девчонку передумать: говорила мерзости, которых на самом деле не имела в виду, угрожала, хотя была бессильна исполнить свои угрозы, — все без толку. Теперь клуб возглавляла ее собственная внучка, и Агата как никогда остро ощущала недостаток былой власти.