— Эй, милый, — окликнула его Лойс, подходя к дверям кабинки. — Думаю, тебе не помешал бы кусок пирога.
Себастиан улыбнулся. Сколько он себя помнил, Лойс всегда здесь работала. Сейчас это была жилистая старушенция в видавшем виды блондинистом парике и с ярко накрашенными губами, одетая в голубое платье из синтетической ткани и белый перед-ник с рюшами. Вторая официантка, тоже далеко не молодая женщина, была в точно такой же униформе. В закусочной сидело лишь несколько стариков; почти все уже разменяли восьмой десяток, и ни один из них не обращал внимания на Себастиана. Никто его здесь не трогал, вот почему эта забегаловка так его привлекала. Надо же, а ведь он думал, что давным-давно перерос свои страхи. Оказывается, он заблуждался.
— Я не голоден, Лойс. Но все равно спасибо.
— Ешь давай, — повелительно отрезала та и поставила тарелку с пирогом на стол. — Ты посмотри на себя — ничуть не изменился, кожа да кости! Думал, надел модный костюм, так я и не замечу?
И она прошлепала в зал. Подошвы ее ортопедических туфель поскрипывали, чуть скользя по растрескавшемуся линолеуму. Пирог и любовь в понимании Лойс были синонимами. Себастиан это знал и ценил очень высоко. Несколько месяцев назад, когда он, впервые после долгих лет, переступил порог «Счастливых денечков», они с Лойс тут же вернулись к привычной для них обоих игре: она, как и раньше, пыталась его откормить, а он по-прежнему отказывался.
Себастиан отставил тарелку в сторону и взглянул на мобильный, лежавший возле чашки с кофе.
Он взял телефон и в который уже раз включил голосовое сообщение от Пэкстон.
Себастиан, привет. Это я. Мы уже несколько дней не виделись.
Молчание. Очевидно, она за рулем. Слышно, как проносятся мимо машины. И двигатель гудит. Вож-дение для нее — обычное занятие. И конечно, как всегда, она успевает делать несколько дел одновременно.
Я просто хотела извиниться. За все. За пятничный вечер. За то, что не позвонила тебе и не попросила о помощи, когда напилась. Если ты не хочешь идти на этот концерт в субботу, то ничего страшного. Я и так знаю, что ты согласился только ради меня — ты ведь не любишь классическую музыку. В общем… у тебя там все хорошо? Позвони мне, ладно? Пока.
Себастиан снова положил телефон рядом с чашкой.
Он и подумать не мог, что судьба сведет его с Пэкстон Осгуд. Решение вернуться в Уоллс-оф-Уотер далось ему нелегко, но, узнав о том, что доктор Костово уходит на пенсию, он понял: это знак. В первые же дни молодой врач наладил общение с людьми, которые раньше его отвергали. Может, те, кто хорошо помнили Себастиана Роджерса, и бросали в его сторону косые взгляды, но в целом он легко вписался в местное общество. Даже слишком легко. Себастиан на такое и не рассчитывал. Он был готов к борьбе со злобой и высокомерием окружающих, но выяснилось, что врагов у него не осталось. Остались лишь собственные воспоминания о растерянном, лишенном родительской ласки мальчике: отец травил его из-за недостаточно мужественной внешности, дети над ним издевались, и никто в целом мире не понимал, каков этот мальчик на самом деле. Да, врагов больше нет. Только призраки прошлого.