— Пэкстон, — удивленно произнесла Уилла. — Заходи.
— Я боялась, что не застану тебя.
Пэкстон вошла в дом, и Уилла закрыла за ней дверь.
— Вечер пятницы я провожу исключительно дома с пылесосом. Чистота — залог здоровья!
Гостья поправила сумку на плече.
— Тогда почему в прошлый раз ты оказалась не дома?
— Была на пикнике, сперва не хотела, но в самый последний момент решила все-таки поехать.
«К счастью для меня», — подумала Пэкстон. И, решив не ходить вокруг да около, тут же выпалила:
— Колин сказал, что спрашивал у тебя, что случилось в прошлую пятницу, но ты упорно хранишь молчание. И о признании бабушки он тоже, судя по всему, не слышал. — Пэкстон перевела дух. — Признаться, я удивилась. Я-то была уверена, что ты всем расскажешь.
Уилла нахмурилась:
— С чего ты взяла?
— По моему опыту, людям обычно доставляет радость наблюдать, как у меня все идет наперекосяк. Уж и не знаю почему.
— Колин был не в курсе, что полицейский расспрашивал меня о бабушке, вот я и решила, что мы с тобой мыслим одинаково. Нам ведь пока точно не известно, что произошло много лет назад, — заметила Уилла.
— Да, ты права, — с облегчением согласилась Пэкстон. — Но думать, будто Джорджи имеет какое-то отношение к этому скелету, — верх абсурда. Мне твоя бабушка всегда нравилась. — И, помолчав, добавила: — А тебе моя — нет, я знаю, но ничего страшного.
Уилла виновато улыбнулась.
Пэкстон с недоумением взглянула на коробки, которых неделю назад здесь не было, и ее взгляд мгновенно приковало платье, наброшенное поверх одной из них. Его украшали бусины, которые сияли, словно крошечные звездочки. Пэкстон подошла к нему и с благоговением, свойственным лишь тем, кто знает истинную силу платьев, дотронулась до ткани.
— Бесподобно! Никак винтаж? Ну точно: платье-бюстье с широким поясом и расклешенной юбкой — такие носили в начале пятидесятых.
Уилла кивнула:
— Сшито в пятьдесят четвертом, кажется. На нем до сих пор все бирки целы. Оно лежало в коробке из магазина. Судя по открытке, которую я нашла там же, это рождественский подарок моей бабушке от твоей. Но бабуля Джорджи так ни разу его и не надела.
— Похоже, они действительно дружили, — сказала Пэкстон, не в силах оторвать от платья глаз.
— Дружили, я думаю. Когда-то.
Пэкстон отвлеклась от пленившего ее предмета гардероба и, махнув в сторону остальных коробок, спросила:
— А в этих что?
— Бабушкины вещи. Хочу отнести их обратно на чердак.
— Думала отыскать какие-нибудь подсказки? — догадалась Пэкстон.
Ну конечно, так и есть. Джорджи Джексон — самое безобидное создание на свете, и Уилла намерена это доказать. А вот Пэкстон не была уверена, что взялась бы доказывать то же самое, попади под подозрение Агата. И это ее пугало.