Бишоп ударил кулаком по баранке
– Вот с. а!
– Он провалил тест. Хочет спрятаться за служебное.
– Да я понимаю… что ты им сказал?
– Что ничего не было. А Кац был пьян.
– Отлично.
– Не думаю, что они мне поверили.
– Пофиг, сейчас не те времена. Это в 90-е могли за грязь на коврике вышвырнуть. Сейчас люди нужны особенно на русском направлении. Но этого поляка надо вышибить из отдела.
– Да ты что, оставьте его. Он знает, что он никчёмное дерьмо и долго ему не продержаться.
– Нельзя работать с людьми, которые норовят ударить в спину.
Бишоп помолчал.
– Моё назначение на Москву уже готово. Теперь придётся выжидать… недели две как минимум, а то и месяц.
…
– Ты идёшь ко мне депьюти. Не возражаешь?
Я пожал плечами
– Москва? Да нет
– Москва, Москва. Если бы не этот польский подонок…
Бишоп снова со злостью ударил кулаком по рулю.
* * *
Через неделю – я как обычно приехал утром на работу – и тут мне позвонили и сообщили, что меня ждут на шестом этаже.
Если вас вызывают на шестой этаж, это значит что у вас большие неприятности. Почти всегда. Бывают конечно и награждения – но в ЦРУ и награждения часто означают неприятности, просто отсроченные во времени.
Без очереди я зашёл в кабинет ЗДО – заместитель директора по операциям. Третий человек в иерархии управления после директора и ЗДР – зам директора по разведке, который одновременно является первым заместителем директора. В отличие от имён директора и ЗДР – имя ЗДО является государственной тайной.
В кабинете ЗДО было отшторено окно, что здесь происходит очень редко, присутствовал и начальник управления Восточной Европы. Я понял, что дело с той вечеринкой получило какое-то неожиданное и неприятное продолжение. Скорее всего, слили в прессу.
– Что произошло, сэр? – спросил я.
Начальство смотрело на меня так, как будто я плюнул на американский флаг
– Стэн даёт показания в Конгрессе, – сказал начальник Восточной Европы.
– По поводу?
– Ирак. Его имя всплыло в связи с коррупцией.
Я ничего не ответил. Все смотрели на меня, – а я на них. Все понимали, что кто-то настучал, и все понимали, что, скорее всего, это Кац. Обратившись в Конгресс, он стал его осведомителем и тем самым отрезал себя от нас. Мы больше не были коллегами.
Мерзость какая.
– Что ты об этом знаешь? – спросил ЗДО. – Ты был его депьюти в Ираке. Он – что, и в самом деле тащил в карман?
– Нет, сэр.
Мелькнуло перед глазами – иранский ковёр, вываленные из мешка деньги на нем, Бишоп и тот судья делят деньги. Три пачки в одну сторону, одну в другую. Интересно– тот судья ещё жив?
– Ты уверен?
– Абсолютно, сэр. Я ничего об этом не знаю.