Пока князь с бароном Жилиным и кабальеро Пантелеймоном занимались хозяйственными вопросами и укреплением обороны крепости, я занимался пленными. Задачка не простая: промыть каждому из них мозги и вложить в память нам угодную информацию. Для начала потренировался на тех семерых, что отделил сразу. Вкладывать ложную память, предварительно стерев настоящую, я еще не пробовал. Вот и пришлось методом «тыка» подбирать нужные действия. Это оказалось не просто. Память человеческая как геологические пласты, и состоит из множества наслоений. И все их надо поднять, просмотреть, убрать не нужное, а в данном случае – для нас опасное, воспоминание, и вложить новое. Да так, чтобы оно сопрягалось с оставшимся в мозгу настоящим.
Ко всему прочему приходилось преодолевать и активное сопротивление мозга подопытного моему в него вторжению. Попотеть пришлось изрядно. С первым получилось очень коряво. Слишком широкий диапазон электромагнитных колебаний его мозга приходилось контролировать и править одновременно. Потому получился хоть и не идиот, чему я очень рад, но все же инвалид: частичная амнезия с потерей многих жизненных и профессиональных навыков. Отправив его на каменоломню, взял себе суточный перерыв для выработки более приемлемого алгоритма действий. Уж больно много сил у меня ушло! Да и времени. А результат хуже некуда.
Но кто ищет, тот всегда найдет. Я тоже нашел, как мне казалось, способ добиться желаемого результата. Следующий подопытный был накачан спиртом и сидел, привязанный к стулу, тупо уставившись в одну точку осоловевшим взглядом. Не встречая сопротивления, я проник в память подопытного. Но мало чего достиг, хоть работать мне с ним стало легче. Пьяный мозг выдавал рваные картинки, временами даже отключаясь от реальности. Я прекратил опыт и продолжил его, когда матрос проспался. Но теперь было еще хуже: память стойко блокировалась алкогольной интоксикацией. Похмелять я подопытного не стал, а тоже отправил на добычу стройматериала.
Две неудачи показали, что грубым наскоком мало чего можно добиться. Я опять взял тайм-аут на сутки. Сидя в любимом кресле, слушал щебетанье забравшейся мне на колени Машутки, мурлыканье Кисы, потрескивание горящих в камине поленьев и неожиданно вспомнил первую встречу с вождем Матаохо Семпе и мой ему рассказ о влиянии алкоголя на человека. Четыре стадии опьянения: павлин, обезьяна, лев и свинья. Все они, влияя на мозг, отпускают внутренние тормоза. И человек проявляет свою сущность, раскрывается. Недаром же древние исследователи этого вопроса выделили именно четыре основных точки проявления. Я иду по верному, вроде бы, пути. Только начал с конца. Какие мысли могут быть у пьяной «свиньи»? Да никаких! Как и у страдающего от перепоя мужика. А у того же «павлина»? Много! И если их направить в нужное русло, то можно многое и узнать, и внушить! Только подход необходим другой, мягкий и без рук, скрученных веревкой за спиной. Так, алгоритм вроде найден, осталось его проверить.