Они расцеловались. Она пошла к лифту игривой подпрыгивающей походкой. Он стоял в халате у раскрытой двери и завороженно глядел на нее. Двери лифта с шумом распахнулись, и она вошла в яркое световое пятно, выглянула вдруг, показала ему язык («Девчонка…» — сказал он), шумные двери с трудом пережали поток света, на лестнице стало темно.
Потом, как всегда, он высунулся из окна, и хотя уже была поздняя осень и на улице, особенно к вечеру, становилось свежо, помахал ей на прощание рукой, ощущая раскрытой грудью морозную уличную прохладу. Она, оглядываясь по сторонам на редких прохожих, сказала больше сама себе: «Закрывай скорее окно — простудишься», — и, помахав ему в ответ, улыбнувшись, быстро пошла на своих праздничных туфельках по примороженному гулкому асфальту.
…По дороге ей все время казалось, что на нее обращают внимание, и она поднимала выше голову, расправляла плечи, и глаза ее светились радостью. Ей было хорошо в этот осенний вечер одной среди милых чужих людей.
«Чего он уставился?..» — подумала она, поймав на себе взгляд сидевшего напротив нее на полупустой скамье метропоезда немолодого человека с прижимавшейся к его боку и засыпающей прямо на ходу девочкой.
Взял бы на руки, что ли, тоже мне папочка… Ну чего глаза пялит». И потом, когда стояла на лестнице эскалатора и когда спешным шагом — опаздывала! — шла по улице к дому своей подруги, все ей казалось, что на нее смотрят. Оборачивалась и перехватывала на себе мужские взгляды. «Ну точно…»
— О! Наталинка пришла, — восторженно приветствовала ее невеста, принимая из рук первой гостьи подарок — набор дефицитной косметики. — Ой, Гриня, — крикнула она на кухню, — ты только посмотри, какая прелесть! О-о-й… — и она запрыгала счастливая. — Ну, проходите, проходите… Мы так вам рады. Проходите, садитесь тут, пока почитайте что-нибудь. Вот Гриня переехал к нам и привез свои книжки — вон их сколько! — И она обвела по стенам рукой: на самодельных аккуратных стеллажах красовалось множество книг.
— Да, ты теперь вдвойне счастливая, — говорила Наталья улыбающейся невесте, — и муж, и библиотека.
— Ну так вот, Наталинка, — прощебетала невеста, — посидите тут, а я на кухню, скоро гости придут. Они вечно опаздывают у меня…
Наталья осталась одна в комнате. Она подошла к полкам, рассеянно поглядела на корешки молчаливых книг, погладила их рукой — старинные, в золотых тисненых буквах. Но сегодня у нее другой настрой, и она поискала глазами зеркало. Его не оказалось, и она, на цыпочках, осторожно прошла из комнаты в переднюю, где на стене в овале, окаймленном витым коричневатым металлом, увидела свое счастливое лицо. Неожиданная эта встреча с собой еще больше обрадовала и позабавила ее, потому что увидеть себя ТАКОЙ, не подготовившись, как бы невзначай, было особенно приятно. Но все-таки, приглядевшись к отражению, она нашла кое-какие незначительные изъяны — только ей одной заметные — и быстро устранила их — тут погладила, там подоткнула, послюнявив кончик пальца, провела им по краешкам губ…