Но чем ближе Скворечня подъезжал к Москве, тем меньше у него оставалось уверенности, что его восстановят. Происходит опять что-то непонятное. Почему-то революция идет на убыль медленно, а иногда совсем наоборот. А что если и в Наркомпросе поверят не ему, Скворечне, а Бородину и этим горланам?
Выходя с вокзала, Назар Назарович неожиданно увидел одного горлана, того, кому он причинил столько переживаний и бед. Сережа, поставив чемоданчик, глядел изумленными глазами на площадь и поворачивал голову из стороны в сторону. «Тоже чего-то ищет! Зачем он приехал?» — подумал Скворечня и вдруг почувствовал острую зависть к юноше в восемнадцать лет, у которого все впереди и нет гаденького прошлого за плечами. Назар Назарович замедлил шаг и свернул в сторону, чтобы его не увидел Зорин.
Здесь и разошлись пути учителя с учеником.
В редакции «Журнала крестьянской молодежи» было весело и шумно. По коридору и лестницам бегали парни и девушки чуть постарше Сережи, куда-то спешили, громко разговаривали и смеялись. Узнав, что Сережа принес стихи, какая-то Рита в очках и соломенной шляпе подхватила его под руку и провела к самой дальней двери по коридору.
— Здесь у нас стойло Пегаса. Жора! К тебе!
Сережу встретил загорелый парень с цыганскими глазами, простецки улыбнулся и усадил рядом с собой.
— Нарочно в Москву, в редакцию? Уже печатался у нас в журнале?
Он расспрашивал о школе, комсомольцах, преподавателях, даже о спектаклях, которые ставили в Абанере, о любимых песнях ребят, понимающе поддакивал, но не заикался о стихах.
— Тридцать выпускников стали учителями? Здорово! Чего же ты нам об этом не написал?
Сережа виновато пожал плечами.
— Ну, ну, давай стихи! — засмеялся парень и взял тетрадь в клеенчатом переплете.
У Сережи захватило дух. Вот сейчас решится его судьба! Парень читал что-то чересчур медленно, неопределенно гмыкал, с шумом втягивал ноздрями воздух, словно хотел понюхать стихи, а по скуластым щекам, перекатываясь, бегали желваки. Раза два в комнату заглядывала очкастая Рита, корчила кислую рожицу и бесшумно закрывала дверь, а он все листал страницы и жевал губами.
Наконец он откинулся на спинку дивана и снова стал простецким парнем.
— Знаешь, Сергей, что? Стихи у тебя плохие.
Сережа чуть не подскочил с дивана.
— Плохие, — безжалостно повторил парень и добродушно улыбнулся. — Образов настоящих нет. Книжное, наносное, чужое.
— Но ведь вы печатали… — только и смог выговорить Сережа.
Веселые глаза редактора стали грустными.
— Разве мало печатается посредственных и даже плохих стихов? — Он тронул Сережу за плечо и опять развеселился. — Ты не обижайся, Зорин, ладно? Давай почитаем вместе. Ну, вот хоть эти строчки.