— Здравствуйте, товарищи, здравствуйте! Загорели летом, подросли? Э-э, да у вас и новенькие есть! Это кто в гимназической тужурке? Новоселов? Садитесь, Новоселов. На первой парте Горинова Клава? Нашей поварихи дочь? А рядом с ней Зорин Сергей? Такой маленький, худенький!..
— Клавдия Ивановна, Зорин во вторую группу экзамен сдал!
— Через группу перепрыгнул!
— Конфетами симпатию угощал!
Ребята загоготали, как гуси. Курносое лицо девочки, что сидела рядом, вспыхнуло множеством веснушек. Она закрыла его руками. Руки тоже были в веснушках, словно всю ее кто-то забрызгал краской.
Сережа ткнулся носом в парту. Эту рыженькую Клаву он только и узнал на экзаменах. Первыми задачу решили, математик выставил их из класса. В коридоре рыженькая спросила, сколько у Сергея в ответе и от радости, что у нее столько же, проглотила леденец, а другую липучку сунула Сереже. Вот и вся симпатия!
— Я вам новичков обижать не дам! — погрозила пальцем учительница и тоже засмеялась. Тонкая, стройная, в синем ситцевом платье с белыми горошинками, она и сама походила на школьницу.
— Клавдия Ивановна, Валька Гуляй летом в Самару ездил!
— Пусть расскажет!
— Это все равно обществоведение!
Горошинки на плечах у Клавдии Ивановны пошевелились.
— Какой Валька Гуляй? У нас нет такого. Может, вы хотите сказать — Валя Гуль? Давайте послушаем.
Черный как галчонок мальчишка подскочил за партой и затараторил, размахивая руками:
— Мы с мамой ездили на пароходе… На пароходе с мамой. Только не в Самару, маленько поближе. В деревню за мукой… Там мука чуточку дешевле. Знаете, ребята, какая Волга?! — он раскинул руки и зажмурился. — Громадная! А волны прямо с дом!..
— И это все?
— Все! — подтвердил Валька.
— Врет он, не был нигде!
— Во сне видел! Валька во сне бегает!
Валька поднял черную стриженую голову и перекрестился враз обеими руками.
— Ей богу, ездил! Честное слово!
Класс расхохотался.
— В комсомол собирается, а крестится!
— А раз вы не верите!
Клавдии Ивановне, наверно, нравился этот разноголосый шум. Она стояла и улыбалась. И так же весело, как у ребят, блестели ее смешливые глаза.
Но вот за партой неловко приподнялся широкоплечий парень и желчно сказал:
— Хватит Валькины сказки слушать. Вы нам, Клавдия Ивановна, объясните, почему революцию налево-направо продают.
— Как продают? Кто продает? — не поняла учительница.
— А то не знаете?.. Свободную торговлю открыли — раз, хозяевам разрешили батраков держать — два, капиталистам — фабрики иметь. Рожки да ножки от революции оставили…
У парня были большие в глубоких впадинах глаза, он говорил отрывисто, с хрипотцой и очень ядовито, словно Клавдия Ивановна была в чем-то виновата.
