Быть судьей Светлакову, наверно, нравилось. Он глядел на Сережу сверху вниз, обращался почему-то на «вы» и строго спрашивал фамилию, имя, отчество, словно это и так не было известно.
— Скажите, обвиняемый, вы первый ударили Новоселова?
— Первый.
— У вас были для этого причины?
— Были…
— Какие?
Сережа ожидал этот вопрос и все-таки надеялся, может, не спросят.
— Новоселов обозвал нехорошими словами одного человека…
— Какими словами и какого человека?
Сережа тупо глядел в угол. Нет, о Клаве он говорить не будет.
— Отказываетесь? Это не в вашу пользу, подсудимый.
Горошек что-то шепнула Светлакову на ухо, тот тихо поговорил с Костей Лапиным и объявил, что суд нашел возможным не называть фамилию человека, о котором плохо отозвался Новоселов.
Но то, о чем не хотел сказать Сережа, не было тайной. Все знали, из-за чего началась драка. Ребята и девушки поглядывали на Клаву, по залу пополз шепот. Она поняла, говорят о ней и, как улитка, спрятала голову.
— Зачем вы, Зорин, взяли топор? — строго спросила Горошек.
Сережа до боли закусил губы. Какое принцессе до этого дело?.. Как он ненавидел Горошину в эту минуту!
— Почему вы, обвиняемый, молчите? — еще строже спросила принцесса.
Вот это «вы» окончательно убило Сережу. Значит, Светлаков не просто напускает важность, все они сговорились.
— Не знаю…
— А могли, как бандит, ударить Новоселова топором?
У Сережи вспотел лоб. Горошина считает его бандитом!
— Не знаю. — И опять уставился в угол.
Чуплай приподнялся и проговорил с издевкой:
— Обвиняемый ничего не помнит, ничего не знает. Вы не прикидывайтесь дурачком, не поверим!
И это говорит тот, кто живет в одной комнате с Сережей, вместе пьет и ест, делится последним куском! На Сережу смотрели глубокие как пропасть глаза, холодные и злые. Он хотел сказать, что этого больше никогда не случится, что ему стыдно, но взглянул на Чуплая и снова стал смотреть в угол, в пустоту. Все равно не поверят, они даже не хотят назвать его на «ты».
Слово попросила защитник Клавдия Ивановна.
— Ну, а сейчас-то вы осознали? Если бы снова кого-нибудь оскорбил Новоселов, вы бы опять стали драться?
Сережа поднял голову.
— Если бы он снова так сказал, я бы опять ударил.
В зале сдержанно засмеялись. Клавдия Ивановна грустно повела плечами. Она хотела помочь Сереже, а получилось наоборот.
Светлаков стал допрашивать Женьку и разрешил Сереже сесть. О чем говорил Женька, Сережа сперва не слышал. Если бы этого не было! Нет, теперь ничего исправить нельзя…
Женька держался уверенно. Он никого не оскорблял, не дрался, только защищал себя.