— Понял. И не надо повторять это каждые две минуты.
Они вышли из машины. Гравий скрипел под ногами, было тепло, и пахло травой. Издалека доносилось гудение газонокосилки. Где-то чирикала птичка. Совершенно нормальная сентябрьская суббота в Ле-Везине с теплом уходящего лета.
Перед темно-зеленой дверью они еще раз переглянулись. Затем Розали протянула руку и позвонила в медный звонок на стене рядом с дверью.
Изнутри дома донеслось звонкое динь-дон. Затем послышались легкие шаркающие шаги и постукивание костылей.
Макс Марше отворил дверь. Волосы его были аккуратно зачесаны назад, бородка подстрижена. Лицо писателя показалось Роберту похудевшим по сравнению с его фотографией в книге. Глаза глубже запали в глазницы, пережитые испытания последних недель отразились на его внешности.
— О, вы, оказывается, вдвоем? — Макс посторонился, пропуская гостей вперед.
— Да. Простите, я не знала, как объяснить вам по телефону, — сказала Розали. — Это Роберт, мой друг… Не так давно мы… И вот мы хотели с вами…
Она запуталась, и Роберт увидел, как на лице Макса промелькнула улыбка.
— Не волнуйтесь, Розали, все хорошо. Не нужно никаких объяснений. Я и так вижу, хотя в последнее время зрение у меня стало хуже. — Он одобрительно посмотрел на Роберта. — Разумеется, ваш друг будет для меня желанным гостем.
Роберт видел, что Розали хочет что-то возразить, но старик уже отвернулся и, осторожно переставляя костыли, направился в сторону библиотеки. Большая раздвижная дверь гостиной была отворена, и на террасе виден был накрытый стол под большим белым зонтом.
Марше вышел на террасу и позвал их за собой:
— Venez, venez![64] Пирога на всех хватит. Извините меня, но я должен присесть. Ноги еще меня плохо носят. Розали, вероятно, рассказывала вам, какая беда со мной приключилась.
Со вздохом облегчения Марше опустился в плетеное кресло и приставил костыли к столу.
Они нерешительно последовали за ним. Роберт со значением посмотрел на Розали, но она только пожала плечами и бросила что-то невнятное, Роберт понял это как «сейчас, подождите».
— Так вы, значит, Роберт. Вы американец? — благодушно спросил Марше, когда все уселись за стол.
Его взгляд был обращен на Роберта, который расположился напротив, и тот не мог не признать, что этот крупный, бородатый, довольно беспомощный в настоящее время старик по первому впечатлению выглядит заслуживающим доверия.
В растерянности он бросил взгляд на Розали, которая сидела посередине и не произносила ни звука. Похоже, придется ему самому взять слово.
— Да, совершенно верно. Я Роберт. Роберт Шерман.