Обнаружив рано утром предательское родимое пятно, Розали для начала приготовила себе чашку кофе со сливками. Больше часа она просидела, поджав ноги, на синем деревянном стуле в кухне, обдумывая положение. Надо ли сказать Роберту правду? Для Розали было несомненным фактом, что Макс Марше — его отец. Но с какими обстоятельствами это связано, не знал никто. Что произошло тогда на самом деле? Макс, по-видимому, не подозревал, что у него есть сын, а единственного человека, которого мог бы спросить Роберт, его матери, уже не было в живых.
Однако Поль Шерман, которого Роберт считал своим отцом, тоже умер. Если бы Поль был жив, правильней было бы не ворошить прошлое, ибо тогда правда могла бы вызвать разрушительные последствия и принести больше вреда, чем пользы. Теперь же все складывалось так, что молодой человек, потерявший родителей, найдет своего отца. А старик, который думал, что у него нет детей, найдет сына.
И за завтраком Розали как можно бережнее посвятила Роберта в свое открытие.
Роберт был как громом поражен.
— Какая ерунда! Этого быть не может! Мой отец — Поль. — Он отчаянно замотал головой.
Но чем дольше он слушал Розали, тем больше задумывался.
— Сходство между вами невозможно отрицать, — закончила она свои рассуждения. — Будь Макс моложе и без бороды, я бы, наверное, заметила это гораздо раньше.
Вспомнив, при каких обстоятельствах она познакомилась с Максом и с Робертом, она невольно улыбнулась:
— Я бы даже сказала, что вас объединяет еще и общая склонность к опрокидыванию открыточных стоек.
— Но Макс же сказал, что между ними ничего не было, — беспомощно возразил Роберт.
Розали села к нему на кровать:
— Ты невнимательно слушал его, mon amour[69]. Он сказал, что произошло все и ничего. Возможно, дело не свелось к одним поцелуям. Возможно, одну ночь они были вместе — волшебную ночь, когда они летали над Парижем, — сказала она, вспомнив сказку.
— А дальше?
Розали задумалась:
— Да, что было дальше? Руфь едет в Нью-Йорк, где ее ждет не дождется Поль. Они женятся. Руфь беременна, все в восторге, и, возможно, она сама поначалу думает, что это ребенок Поля, но потом замечает черты сходства.
— Такие, как, например, голубые глаза.
Розали кивнула:
— Правильно. Или это родимое пятно. Или множество других. Все остальные видят то, что хотят видеть. Но уже поздно. Ребенок родился, и Поль счастлив, что у него сын. Руфь не хочет ставить под угрозу свой брак. Она проживает новую жизнь. И это хорошая, наполненная жизнь. И она хранит молчание. До самого конца. Она же не предполагала, что Марше когда-то все же опубликует эту историю и ты узнаешь, как было на самом деле.