— Договорились, — согласился он.
Лишь положив телефон в сумочку, Розали сообразила, что впервые назвала Шермана Робертом.
Через полчаса все было готово и все вещи из списка собраны. Несессер, лосьон для бритья «Арамис» (его Розали отыскала в спальне на прикроватном столике), сине-белая пижама в полоску, тонкий темно-синий домашний халат с мелким узором «турецкий огурец», белье, носки, тапочки, верхняя одежда и книги. Не нашла она еще только темно-зеленую дорожную сумку, которая, по словам Макса, должна лежать где-то в глубине шкафа. Она еще раз залезла в трехстворчатый гардероб полированного темно-коричневого дерева и начала рыться в картонках и мешках с обувью.
Поняв наконец, что это безнадежно, Розали бросила искать и стала оглядываться в комнате. Где еще могла лежать сумка? Она проверила другие отделения гардероба, заглянула под широкую кровать под стеганым покрывалом с розами, заглянула в чуланчик рядом с ванной комнатой, где стояли принадлежности для уборки дома. Неужели придется еще перерыть весь подвал?
Кинув взгляд на часы, она попыталась созвониться с Максом, но его мобильник был выключен. Очевидно, он пытался отоспаться за прерванный послеобеденный отдых. Со вздохом Розали вернулась в спальню и стала думать, куда бы она сама спрятала сумку, и тут, остановившись перед платяным шкафом, невольно посмотрела наверх.
Так и есть! Из-за коробок с обувью торчали две коричневые кожаные ручки, которые, несомненно, принадлежали дорожной сумке.
Она взяла стул, стоявший у комода, над которым висело большое зеркало, и поднесла его к платяному шкафу. Привстав на цыпочки, она дотянулась до кожаных ручек, но при попытке стащить со шкафа сумку задела большую коробку, коробка качнулась и упала на пол. Содержимое вывалилось на паркет.
— Zut alors![44] Тьфу ты! — воскликнула Розали, слезая со стула и принимаясь собирать рассыпавшиеся по полу бумаги, письма и открытки.
Кинув случайный взгляд на старую черно-белую фотографию молодого Макса Марше, она невольно улыбнулась. Сидевший за уличным столиком парижского кафе молодой человек с сигаретой в руке, в белой рубашке и слаксах, был весьма недурен собой. Небрежно откинувшись на спинку плетеного кресла, он улыбался прямо в объектив.
Что-то на фотографии привлекло ее внимание. Она вгляделась в нее попристальнее. Что ее так удивило — то, что у него нет бородки, или то, что она никогда раньше не видела Макса с сигаретой? Розали и не знала, что пожилой писатель когда-то курил.
Она бережно положила фотокарточку в коробку и стала складывать по порядку письма. Большей частью это были письма его жены Маргариты, на одном конверте она обнаружила фамилию его сестры Терезы. Макс только однажды мельком упомянул при ней, что у него в Монпелье есть сестра, и по его тону Розали поняла, что между ними не слишком теплые отношения.