Детские фотографии Макса в коротких штанишках, несколько пожелтевших фотографий его родителей, Макс, еще молодой журналист, за пишущей машинкой в редакции газеты. Торопливо убирая эти снимки, запечатлевшие фрагменты прожитой жизни, Розали неожиданно задержала взгляд на блеклой фотографии какой-то молодой женщины. На ней было красное платье в белую крапинку, и стояла она под деревом в каком-то большом парке. Очевидно, она только что побывала под дождем, так как ее светлые волосы до плеч, стянутые на голове ободком, были мокрыми, и она стояла, обхватив себя руками, как будто продрогла. Подавшись вперед, навстречу камере, она улыбалась. У нее были крупный рот и алые губы, в первый момент Розали чуть было не приняла изображение этой смеющейся женщины в платье с круглым вырезом за себя саму. Снимок излучал заразительную жизнерадостность. Неужели это Тереза? Она очень даже хорошенькая. Розали перевернула карточку и увидела дату, написанную кем-то на обороте карандашом:
Булонский лес, 22 июля 1974.
Отправляя снимок хорошенькой девушки в коробку, Розали задумчиво улыбнулась. Подруга юности Макса Марше? «Не всегда же я был стариком», — сказал как-то Макс.
Людям действительно свойственно забывать, что и старики когда-то были молодыми. Это так же трудно осознать, как и неизбежность собственной старости, которая скоро — во всяком случае скорее, чем нам кажется, — наступит. Только про давно знакомых нам людей мы, сквозь отпечаток, который годы наложили на душу и тело, притушив светившийся в глазах былой блеск, способны представить себе, какими они были прежде, или вдруг невзначай вспомнить вот такую чудесную мимолетную улыбку.
Розали внимательно осмотрелась вокруг, не осталось ли чего-нибудь еще на полу. Затем на всякий случай заглянула под кровать и обнаружила там связку листков, вот-вот готовых вывалиться из резинки, которая их держала. Она встала на четвереньки и вытащила их из-под кровати.
Оказалось, это старая рукопись, вернее, второй или третий экземпляр машинописного текста, на котором отпечатались синие буквы.
Розали поднялась с коленей, держа в руках пачку пожелтевших от времени листков. Она осторожно разгладила страницы, а затем бережно, стараясь не разорвать, сняла красную резинку.
Взглянув на титульный лист, она почувствовала, как у нее быстрее забилось сердце. В голове началась такая путаница, что она не знала, что и думать.
Некоторое время она просто сидела на деревянном полу спальни, озаренной солнечным светом, неподвижно глядя на бледно-голубые буквы на пожелтевшем листке бумаги.