- Вы совершенно правы, майор! - сказал я. - Благодарю вас за совет. Только бы он добрался до лесу!… Ужасно противно, но это наш единственный шанс!
Последнюю фразу я пробормотал про себя.
- Что ж здесь противного, капитан? - осведомился майор, который подслушал мою воркотню.
- Вы все равно не поймете моих соображений, майор…
Я думал о том, как стыдно попасться в ловушку, да еще при первой же самостоятельной вылазке из лагеря.
- Кто согласен отвезти письмо в лагерь? - крикнул я солдатам.
Человек двадцать сразу выскочило вперед.
- А кто из вас хорошо запомнил дорогу? Ведь придется скакать галопом.
Француз Рауль выступил еще на один шаг и взял под козырек.
- Я, капитан, знаю дорогу короче - на Мата-Кордера.
- Ах, так! Вы знаете местность? Ну, вы и поедете.
Я вспомнил, что этот человек поступил в наш отряд на Сакрифисиосе, сейчас же после десанта. Он жил в этих местах еще до нашей высадки и отлично знал их.
- А верхом вы хорошо ездите? - спросил я.
- Я пять лет служил в кавалерии…
- Отлично! Но надеетесь ли вы проскочить мимо них? Ведь они стоят почти на вашем пути.
- Да ведь я, капитан, поеду не в ту сторону, откуда мы вышли на луг. Мне надо будет взять влево от этого холмика…
- Это, конечно, дает вам лишний козырь. Но смотрите, не останавливайтесь ни на секунду, а то они непременно перехватят вас!…
- Ну, с этим рыжим жеребцом я их не боюсь, капитан!
- Ружье оставьте здесь. Возьмите мои пистолеты. Ах, нет, в кобурах на седле уже есть пистолеты. Посмотрите, заряжены ли они. Шпоры… так! Эту тяжелую штуку снимите с седла. Плащ тоже бросьте: никакого лишнего груза вам не надо. Когда подъедете к лагерю, оставьте коня в чапаррале. А вот это передайте полковнику К.
И я написал на клочке бумаги:
«Дорогой полковник! Двухсот человек будет довольно. Нельзя ли собрать их незаметно? Если можно, то все будет хорошо, а если кто-нибудь узнает…
Ваш Г. Г.»
Передавая бумажку Раулю, я прошептал ему на ухо:
- Полковнику К. в собственные руки. Частным образом, Рауль. Понимаете? Частным образом…
Полковник К. был мой друг, и я знал, что он не откажется послать отряд на выручку, не разглашая подробностей.
- Понимаю, капитан!
- Ну, так живо! Садитесь и гоните.
Француз ловко вскочил в седло и, пришпорив коня, вылетел стрелою из ворот.
Первые метров триста он летел прямо на гверильясов, которые стояли, опершись на седла, или валялись на травке. Видя, что к ним приближается одинокий всадник, лишь немногие из них сдвинулись с места. Они думали, что это наш парламентер едет договариваться об условиях сдачи.
И вдруг француз резко свернул с пути и помчался по кривой, огибая врага.