– У тебя есть одиннадцать месяцев, чтобы запомнить жизнь Адель и научиться гонять на мотоцикле. Тебе придется вернуться в Германию, так ты сможешь наблюдать за Победоносной Вольф с близкого расстояния. Кроме того, у нас есть человек, который работает на «Цюндаппе». Он согласился обучить тебя механике и технике езды.
Вернуться в Германию. Яэль посмотрела на Влада. Здоровый глаз ее тренера был почти такой же резкий, как его пустая глазница. Он сидел опасно тихо. Наблюдая за Райнигером. Генерал национал-социалистов смотрел на нее. Она поняла, что он ждал ответа на вопрос, который никогда на самом деле не задавал.
Позади Влада засвистел чайник, выбрасывая белый горячий пар. Визжа и визжа и визжа, как пойманный в ловушку зверь. Как ответ внутри нее.
«КТО-ТО ДОЛЖЕН ИЗМЕНИТЬ ВСЕ УБИТЬ УБЛЮДКА ТЫ ОСОБЕННАЯ ТЫ ТЫ ТЫ МОНСТР ВАЛЬКИРИЯ»
– Я сделаю это, – прошептала она.
Стул Влада резко загремел, когда мужчина встал. Он повернулся к плите и заставил умолкнуть жестяные крики чайника.
– Яэль остается со мной еще на один месяц. Затем она может вернуться в Германию.
Брови Райнигера поднялись до залысин:
– Это время, без которого мы не сможем обойтись, Влад. Она должна научиться быть совершенно другим человеком. Это тридцать дней учебного времени насмарку.
– Сначала она должна научиться быть тем, кем является. – Ее тренер доверху наполнил их чашки. – Иначе она не будет готова к этой миссии.
Райнигер выглядел таким уставшим. Как будто это он пробегал шестнадцать километров на альпийской заре. Он вздохнул и запустил руку в свои редеющие волосы:
– Что ты думаешь, Яэль?
Она думала, что всегда хотела стрелять с правой руки. Даже сейчас ее левая рука была завернута в свитер и прижата к боку, как сломанное птичье крыло. Другая была сильной, и способной, и готовой.
Но это была не вся она.
Влад был прав. Настанет день, когда ей придется стрелять с левой, бороться со своей слабостью. Этот день может настать во время Гонки Оси. Это даже может быть день, когда ей придется лицом к лицу встретить фюрера.
В этот день Яэль хотела стрелять правильно. Она хотела быть готовой.
Яэль закрыла папку.
– Я могу изучать ее жизнь здесь. Ничего не будет потеряно.
– Один месяц. Тридцать дней. Это все, что ты получишь, Влад.
– Это все, что нужно, – сказал он.
День 3
Больше не было никаких сценариев выживания. Никаких больше идентификаций бутылок с ядами по запаху. Никаких больше метаний ножей в давно мертвые пни.
То, что Влад поручили ей делать, было труднее всего. Он заставил ее сесть за стол в фермерском домике, а левую руку вытянуть над пятнами воды и кофейными кольцами. Все рукава исчезли. Он заставил ее смотреть на собственную кожу.