Бой подошел к ним и поднял ручонки, показав глазами, которые возбужденно блестели на маленьком узком личике:
— Посмотри! Самолет, папа! — Бой был худенький и бледный, анемичный, как его мать; он казался намного младше своих пяти лет.— Самолет!
— Вижу,— сказал Аллан и взял его на руки.
Сверхзвуковой истребитель прочертил у них над головой две толстые красные полосы через все уже по-вечернему тусклое небо. Аллан повернулся, посмотрел назад. Вдали все еще были видны ворота. Они прошли не так-то много. Он думал, что гораздо больше. Возможно, дорога кажется длиннее, когда идешь через кучи мусора, земли, гравия и щебня. Во всяком случае, у него было такое ощущение, будто они прошли длинный и опасный путь, уже преодолев все основные препятствия.
— Пошли,— сказал он,— в путь. Теперь недалеко.
— Как красиво, когда горят огни,— сказала Лйза.
Аллан нашел старое автомобильное сиденье и втащил его на груду автомобильных покрышек за фургоном. Наступил теплый, мягкий вечер, они сидели, тесно прижавшись друг к другу, и смотрели на окутанный мраком берег, на бухту и длинный красивый мост, по которому Автострада пересекала Райскую бухту и через индустриальный район уходила дальше на запад внутрь материка. Промышленные предприятия Сарагоссы — основа благосостояния Свитуотера — светились бесчисленными огнями, которые переливались и танцевали над зеркально-металлической поверхностью воды, озаряя призрачным сиянием туманную дымку, постоянно висевшую над этим районом города.
Но Лиза смотрела на машины, только на машины, которые длинными рядами, колоннами, сотнями и тысячами, одна возле другой, словно скользили по мосту.
— Посмотри на эти огоньки. Посмотри, как они уползают куда-то далеко-далеко. И так без конца. Как ты думаешь, сколько их? Сотни? Тысячи?
Аллан не прерывал ее. У Лизы было так мало поводов восхищаться, приходить в восторг, а ведь ей, такой еще юной, это было очень нужно...
— А когда я сощурю глаза, огоньки превращаются в звезды — белые звезды едут о в Свитуотер, красные уезжают из него. Как красиво, если смотреть издалека. Правда, красиво?
— Да, очень.
Аллан повернул голову, чтобы взглянуть и на город. Он никогда не видел Свитуоутер издали. Город лежал далеко позади, окутав берег бухты пеленой мерцающего электрического света. Кварталы высотных зданий вокруг городского центра были едва различимы: невообразимое нагромождение жилых домов, универсальных магазинов, контор и учреждений, усеянных тысячами точек живых и мертвых окон. А вокруг, все дальше и дальше, до самого горизонта, трепетали и переливались живые пятнышки света и целые звездные туманности, растворявшиеся во мраке ночи. Сейчас, когда город был так далеко от них, словно на расстоянии многих световых лет, Аллан не мог не признать, что он на самом деле красив и весь этот искусственно созданный ландшафт, кстати, единственный ландшафт, какой он знал, действительно обладает захватывающим синтетическим очарованием. С самого детства из-за этой своеобразной отталкивающей красоты его тянуло к дорогам, автомобилям и бензоколонкам. И вот теперь, оказавшись вдали от шума, грязи и опасностей, с которыми сопряжена городская жизнь, он мог сказать приблизительно следующее: «Да, отсюда ты действительно красив, Свитуотер, красив как мечта и как мечта нереален; ты — мираж, сияние света в прозрачной дымке, комета, несущаяся из вечности в вечность... с длинным хвостом из автомобильных фар, ползущих в город и из города».