Аллан вспотел. Он работал упорно, не покладая рук. В общем, он привык к физической работе и тем не менее сильно устал. Он сбросил рубашку и взглянул на свои мускулистые плечи и живот, который заметно выпячивался под грудной клеткой. Он толстеет, но работа вроде этой поможет ему согнать лишний жир, подумал он, тяжело дыша, однако с удовлетворением.
Пролетела, подгоняемая морским ветром, стая ворон и опустилась за самыми дальними кучами, где машины сваливали отбросы и мусор. В воздухе повисло их хриплое карканье. Черные и зловещие, они летели сквозь серую мглу, часто махая крыльями. Вороны и крысы. Единственные живые существа, которых он видел за целый день. Когда-то здесь царили чайки. Он вспомнил, как целые тучи громко кричащих белых птиц провожали морские суда, которые уходили в далекое плавание или возвращались домой. Но чайки исчезли, как и все остальные морские птицы. В те годы их исчезновение наделало много шума. Но это было давным-давно. О чайках больше никто не вспоминал. Зато появились вороны, бесчисленные, неистребимые, летавшие низко-низко над самой Насыпью в поисках падали.
Начинало смеркаться. Аллан смотрел, как Лиза сидит на корточках перед печкой, которую он сложил сегодня утром, открывает консервы с мясной смесью, вываливает ее в кастрюлю, разводит минеральной водой и ставит кастрюлю на кусок жести. Под печкой потрескивал костер. Измученный множеством новых впечатлений, Бой заснул, полулежа на автомобильном сиденье. Эта картина наполнила Аллана чувством глубокого удовлетворения. Значит, он все сделал правильно. Он был доволен тем, как прошел его первый рабочий день на Насыпи.
Аллан решил не уходить сразу с бензозаправочной станции. Во всяком случае, до тех пор, пока не станет ясно, в какой мере Насыпь может обеспечить их всем необходимым. Он договорился с Янсоном, что будет работать вторую половину дня в субботу и все воскресенье. Значит, ему придется ночевать на старом матрасе на складе, поскольку в субботу станция закрывалась в одиннадцать вечера, а открывалась в воскресенье уже в половине восьмого утра; ехать домой в субботу после работы не имело смысла — очень далеко, да и автобусы ходили крайне нерегулярно. Но Аллана не пугала необходимость ночевать на бензоколонке. Ему часто приходилось задерживаться допоздна и потом проводить ночи на жестком матрасе. Это было как бы частью его работы. И вообще это последнее звено, связывавшее его с прежней жизнью, не было ему в тягость, хотя долгие автобусные поездки с ожиданием на остановках и пересадками были скучны и утомительны.